Олег Никитин - Это я, Эдик

– А я на тебя наших парней с тесаками. Интересно, чей аргумент крепче?

– Твой, шайтан, – смирился я. А вернее, ерепенистый Танк в мозгах – я-то истинный наверняка вспылил бы и швырнул на пол посуду, а то и мебель опрокинул.

– Короче, берешь эту хрень или мне ей задницу подтереть?

Я вздохнул и выложил на стол дабир. Отцепив защелку ручного сканера, я раздвинул его и приложил к верхней части первой страницы. Пришлось прижимать ее сканером с порядочной силой. Бумага заскорузла от крови, и буквы распознавались с трудом, но дело помаленьку двигалось. Мне еще повезло, что документ был напечатан скорописным шрифтом «насталик». Представляю, сколько бы я со стилем «райхани» промучился!

– Эй, а где твой калам? – спросила девка.

– Потерял на фиг.

Световое перо у меня еще в прошлом году куда-то закатилось, но покупать новое я не торопился, вроде и так нормально.

– А еще мухтасиб.

– Слушай, док, а чего это вы тут такие красивые? – сменил я тупую тему. – Чисто модели в кунсткамере, блин.

– Нормальная ситуация, – заухал толстяк. – Здесь мы при деле, хавкой опять же снабжают за казенный счет. Когда-то, может, и работали тут такие, как ты или твоя мертвая девка… А потом стали с мутантами путаться, перекрестным опылением заниматься… С нашей-то химией только у трупа потомства не бывает, верно? Да и то если у свеженького сперму откачать да бабе впрыснуть – вот и готов наследничек.

– Понятно… Значит, ты потомственный урод?

– Сам ты урод, – обиделась Настя.

– Это с какой стороны посмотреть, – поддержал кого-то из нас главврач.

Пора было сваливать отсюда, благо текст на мерзких бумажонках был успешно распознан. Заглядывать в него мне абсолютно не хотелось, ибо предыдущие куски Натальиного «наследия» не доставили мне удовольствия. Я подвинул кровавые письмена толстяку, и тот гадливо смахнул их в мусорное ведро.

– Передал, и спокоен, – кивнул он себе. – Вдруг там завещание… Ну что, проваливай! Жратву нашу похавал, от смерти спасся – чего же больше?

– Может, мы с Эдиком ко мне в комнатушку прогуляемся? – предложила Настюха и потерлась об меня бедром. – Вон он какой симпатичный. Чего я с уродами все время путаюсь?

– А он захочет?

– Заставим! Эй, ты чего заткнулся? – Молодая мама уже без смущения обхватила меня за пояс и скорчила такую умильную рожу, что меня прошиб пот. – Идем ко мне в гнездышко. Будет у тебя сынок или дочка!

– У меня уже есть дочь, – насупился я. – И вообще я импотент.

– Ничего, щас чего-нибудь в пенис вколем – вскочит как новенький. У нас тут знаешь какая сильная химия?

– Иди в жопу, красотка. Я так сразу не могу, ясно тебе? Сначала должны быть прогулки, цветы, ужины при аварийных лампах, вздохи и поцелуи под прожектором. И так далее. Что за пренебрежение к условностям! И вообще, мне Аллах не позволяет трахаться без брака.

– У-у-у, – скривилась Настена.

– Вера – это святое, – заступился за меня главврач. – За веру я сам кого хочешь расчленю.

– Ну, тогда я пошел?

– Вали отсюда, козел! А я еще с ним возилась, откачивала! Дыхание искусственное делала, рот в рот.

Мне жутко захотелось сплюнуть и вытереть губы ладонью, но я сдержался. В противном случае Настюха могла бы науськать на меня всех своих корешей-мутантов, и тогда никакая европейская ксива не спасла бы меня от кровавой расправы. Кто бы тогда вам эту быль поведал, френды?

– Прощайте, друзья, – прочувствованно заявил я и поднялся. – Настя, проводи меня напоследок до ворот, что ли. Оттуда ты сможешь глядеть мне вслед и махать белым, как камфара, платочком.

– Кукишем я буду махать, – проворчала она, однако вскочила и взяла меня под руку. И мы пошли прочь из мутантской кафешки, и еще дальше по коридору и той же лестнице, где меня ударили бочкой. Хвала Пророку, что она оказалась пустой.

И вот пока мы так мирно двигались, не помышляя о сексе (во всяком случае, я о нем не помышлял), пронырливый мухтасиб Кулешов резко оживился и завладел моими мозгами. Почуял, негодяй, что свобода близка и опасности уже практически нет. А когда с телом был кризис, в закутке отсиживался! Вот ведь какой сладкоречивый. Такие смачные картинки мне подсунул, что я, признаюсь откровенно, дрогнул. И дом у нас в европах (казенный, разумеется), и командировочные расходы в динарах, и секретарша трехъязыкая… В смысле, кроме арабского и русского еще и английским владеет. Форумы, презентации, инспекции приютов с банкетами и прочее в том же духе. Хорошо устроился, подонок! «Хотя почему же подонок? – спросил я себя откровенно. – У меня честная и открытая жизнь, взяток я не беру (да и не за что), иноверцев не притесняю».