О`Санчес - Суть óстрова

– Почему кончатся??? – Сигорд задрожал. – Он заработает, он непременно найдет денег. И преумножит. За квартиру он заплатит и встретит зиму в тепле, с водой, со светом, под одеялом… Которое придется покупать отдельно, у Пати в комнате нет ни подушек, ни простынь, голая тахта. Простыни и наволочки есть, один комплект, она говорила. Ну и что? До весны, до лета, ему в любом случае хватит денег на жилье, а там… Лишь бы не украли и не отняли! Сигорд погасил свечку и обжег палец второпях. Прислушался. Кровь дрожала в ушах и висках мелко-мелко, забивала посторонние звуки. Нет, конечно же нет, все тихо, это просто жесть на крыше громыхнула. Сигорд напрягся, вспоминая: перекрыл ли он лестницу на чердак пустым ящиком? Чтобы тот гремел в случае чего? Или забыл напоследок? В темноте, а пусть даже и при карманном свете – от фонарика там, от свечи – фиг с два тут разберешься в этих руинах, обязательно бы шум возник, большой шум, тут разве что он сам к себе мог бы подкрасться. Надо просто успокоиться и дернуть еще чайку, либо бульончику. И сходить к дырке, пока предыдущая вода из ушей не полилась. Дырка послужит напоследок, вспомнит былое, чего теперь экономить атмосферу, умерять чужие отныне запахи?

Человечек ходил по чердаку, садился, ложился, спускался кипятить воду, вздыхал – шевелился, одним словом, вместо того, чтобы спать и не мешать чужой дреме. Это было очень похоже на боль в сердце: Дому, конечно же, сердца не полагалось, но он, по опыту долгой собственной жизни и нескольких поколений своих жильцов, знал, видел как оно болит и как от этого умирают люди… Он знал это и сейчас чувствовал свою боль, видимо, очень похожую на сердечную.

Утро встретили вместе, одновременно увидев розовое солнце на сером горизонте. Там же, над горизонтом, висели длинные и узкие туманы, а огромное солнце чудилось стеклянной елочной игрушкой, как если бы не оно тускло сияло сквозь облака, но наоборот – облака виднелись сквозь прозрачное светило. Сигорд попытался увидеть в розовом знобком рассвете доброе предзнаменование своим делам, Дом ничего не пытался, слишком ветхи и неповоротливы у него были думы, но ему вдруг стало тоскливее, чем даже в осеннее полнолуние, – он бы разрыдался, если бы умел, да плач – людской обычай.

И обоим не унять было дурных предчувствий, тоски и тревоги, однако у человека билось живое сердце в груди, а в сердце жила надежда.

Два месяца Сигорд жил на новом месте, ничего не зарабатывая, а только тратя, и к середине мая почти обезумел от собственного мотовства. Пятьсот десять талеров вылетели из карманов только в уплату лендлордихе Пате, на бытовое обустройство ушло еще двести. Гардероб обновил – нитяные перчатки, да штаны с курткой, да теплые ботинки… Трусы, носки – по две пары… Шарф дешевый по случаю, шапка вязаная вообще даром досталась. Семьдесят талеров на тряпки ушло. Регулярный прием пищи – два, а то и три раза в сутки – двести талеров. Двести талеров на жратву, мама дорогая! Да раньше он пил на меньшие суммы! Итого за семьдесят пять дней проживания: девятьсот восемьдесят талеров! Именно что проживания – прожился, а не нажился. Сто двадцать талеров он срубил случайными заработками, из них бутылок на полтаху, то есть, сто бутылок собрал за семьдесят пять дней. Сто двадцать отнять от девятисот восьмидесяти – получится восемьсот шестьдесят. А в кассе убыль – восемьсот семьдесят два. Ну и куда, спрашивается, девались двенадцать талеров? Уворовать, вроде бы, никто не мог, стало быть, утекли меж пальцев, а то и вовсе потерялись из дырявых карманов. Разиня. Нет, дырок в карманах нет у него ни единой: Сигорд не шутя следил за прочностью одежды, редкий вечер иголке с ниткой не находилась новая работа: каждый шовчик, каждый рубчик, каждый сантиметр подкладки в куртке, в штанах… Глаза под вечер слезятся, так он и на ощупь ничего не пропустит. Вот, кстати, куда три талера-то закатились: новые катушки с нитками, иголок набор, наперсток и увеличительное стекло! Минус три – осталось девять невесть куда улетевших учетных денежных единиц. Раззява, транжира, лопух.

Сигорд порадовался тому, что за две минуты размышлений сумел сократить дефицит баланса в своем гроссбухе, но… Может быть он и не тратит особенного лишнего, однако расходует не просто деньги, а невосполняемый ресурс. Типа того, что наскочил чувак на золотую россыпь, черпает из нее горстями и лотками, живет не тужит – и все вроде бы суперзамечательно… как вдруг россыпь-то на исходе! Дальше что? Вот именно, вот он проклятый вопрос: где взять денег??? Да не просто бы добыть котлетку полусотенных или сотенных, а чтобы всегда, чтобы как прилив и отлив: каждый день, регулярно, до конца жизни! И чтобы вволю! Но сейчас бы и котлетка не помешала. Где взять эти проклятые золотые копи и рудники? Где? Все деньги – стервы.