Оксана Робски - Casual-2 - Пляска головой и ногами

– Ничего себе: голубые глаза! – воскликнула Ляля, и Чернова польщенно кивнула.

– А толку-то? Лучше бы в голове что-нибудь было. Из всех университетов повыгоняли, отец уже скоро плюнет на него.

– Есть что-нибудь вкусненькое? – Лялька открыла холодильник так, как будто была своим человеком в этом доме.

Чернова неодобрительно покосилась на нее

– Вряд ли.

– А давайте в «Марио» пойдем! Так хочется чего-нибудь такого… вкусненького.

– Я буду пасту, – радостно согласилась я. – У них там есть фиделлини с камчатским крабом, супер!

Лялька заказала филе «Россини» с утиной печенью и черным трюфелем.

– Давай бизнес делать? – предложила она. – Ты у нас уже бренд, так что с пиаром проблем не будет.

Вино всегда заказывала Чернова. И жалеть об этом нам еще ни разу не приходилось. Способность разбираться в вине, умение подобрать его к конкретному блюду так, чтобы подчеркнуть вкус и того и другого, – это так же, как стиль или чувство такта: или оно есть, или его нет.

У Черновой все это было.

Мы пили «Giorgio Primo Chianti Classico DOC CG» 2002 года от Fattoria la Massa.

– А какой бизнес? – поинтересовалась я. Просто так, чтобы поддержать разговор.

– Девочки, вы оценили вино? – обиделась Чернова. – Элтон Джон заказывал его для своей вечеринки после «Оскара».

– Круто, – согласилась Лялька. – Можно делать одежду.

– Да ну, все делают одежду. – Я подозвала официанта и попросила еще воды. – Мой доктор говорит, что надо пить воду, если пьешь алкоголь. Для сосудов.

– А мы будем мужскую! Тебе мужчины в чем нравятся? – Она разглядывала официанта.

Официанты в «Марио» одеты очень элегантно. И очень галантно улыбаются посетительницам.

Только официанты умеют так галантно улыбаться. Но не все. И не везде.

В «Марио» на Рублевке умеют.

– Мне нравятся мужчины в дорогих костюмах, – сказала Чернова. – Особенно надетых на голое тело.

– Ты имеешь в виду латиноамериканских мужчин? – уточнила Лялька. – Или наших, пузатых, волосатых?

– Давайте еще бутылочку закажем? – предложила я.

– Такого же? – спросил официант.

– Такого же! – закричали мы хором.

– Нужно что-нибудь необычное, для мужчин, – настаивала Лялька. – И очень простое, типа палочек для ушей.

– Например, суперпалочки для ушей! – предложила я. – Из чистого золота.

– Нет, наоборот, что-нибудь простое….– Вторая бутылка кьянти «Giorgio Primo» незаметно заканчивалась. – Как… ну, не знаю… прокладки! Почему есть прокладки для женщин и нет прокладок для мужчин?

– И мое радостное лицо на рекламе, – резюмировала я.

Нет, резюмировала Чернова. Она попросила счет.

– Я подписала договор, – сказала я Кате Она сидела на кровати, окруженная журналами и DVD-дисками.

– Я не могу здесь больше, – сказала моя подруга.

– Я отдала деньги. Надеюсь, все будет хорошо.

– Нет. Хорошо уже не будет.

Перестань. Знаешь, у водителей есть такая примета: отправляясь в дорогу, они представляют себе, как выглядит конечная точка. Понимаешь?

Катя задумалась. Скинула на пол журналы.

– А ты представляешь конечную точку?

Я пожала плечами.

– А я представляю. Только она не в фокусе почему-то, наверное, зрение совсем сядет! – Она рассмеялась, а я облегченно вздохнула.

– Хорошо выглядишь, – сказала я. – Похудела.

– Еще бы не похудеть! Меня тут трюфелями не кормят!

– А где твой? – Я словно только что заметила отсутствие в комнате Катиного стриптизера.

– Мой… – Она неопределенно взмахнула рукой.

– Что, поругались? – удивилась я.

– Да ты что? – засмеялась Катя. – Придет он скоро. Не волнуйся.

Журналисты как с цепи сорвались. На всех первых полосах было написано про то, что я «заработала свой первый миллион».

– Ч-ч-через по-по-полгода вы до-до-должны сдать мне в-в-вторую к-к-книжку, – сказала Графиня Вишенка. – А мы на-на-начинаем PR-компанию в по-по-поддержку вашего б-б-б-ренда. И з-з-знаете что?

– Что?

Оказывается, миллион долларов запросто умещается в целлофановый мешок.

– До-до-добавляем че-че-человечности. Ни-ни-никто не п-п-п-одозревает, что вы ж-ж-женщина и мать. Все ду-ду-думают – ка-ка-карьеристка и ту-ту-тусовщица.

– Нет, про ребенка я не хочу.

– Но мы уже до-до-договорились с н-н-несколькими обложками – вы с ребенком. В-в-вдвоем. Улыбаетесь в ка-ка-камеру.

– Нет, я не могу с сыном.

А если маньяк – она? Графиня Вишенка? Не зря у нее на столе постоянно эта черешня?

– Служба безопасности, которая занимается поимкой маньяка – меня преследует маньяк, – запрещает мне говорить о ребенке с журналистами.