Виктория Токарева - Пираты в далёких морях

Я молчу, ожидая подвоха.

— Убей его, — серьёзно говорить Кира. Я вижу, что она не шутит.

— Не могу, — говорю я, тоже серьёзно. — С какой стати?

— Ты любишь меня?

— Да.

— Во имя любви.

— Ты считаешь, этого достаточно.

— Сто лет назад этого было вполне достаточно.

— Но он мне ничего не сделал.

— Он иссушил мою душу. Это тоже преступление.

— Попроси кого-нибудь другого, — предлагаю я.

— Другого у меня нет. Только ты.

Такая преданность меня тронула. Я колебался.

— А где я возьму ружьё?

— У милиционера, у охотника, в тире — тысяча мест.

Я задумался, глядя сквозь берёзовые стволы.

— Меня посадят в тюрьму… — торгуюсь я.

— Я приеду к тебе в Сибирь.

— Ты? В Сибирь? — усомнился я.

— А что? Там мало людей и много свежего воздуха.

Я представил себя и Киру в высоких валенках. Мы идём по сугробам, вязнем на каждом шагу, и это нам смешно.

— Ну?

Кира смотрит мне в самые зрачки, как бы подталкивая своим «ну» мою нерешительность.

— Ладно, — вяло соглашаюсь я, поскольку не умею отказывать, когда меня о чем-то просят.

Сработала гипертрофия обратной связи. Хотя, если разобраться, любовь — это и есть та самая гипертрофия, когда интересы другой стороны становятся выше, чем свои.

Мой приятель Гарик говорит обо мне, что я — бассейн на Кропоткинской, который отапливает вселенную.

Гарик, кстати, тоже обладает энергией, способной обогревать вселенную, но топит он за деньги или за обратные услуги. Его жизненная система формируется так: «Я — тебе, ты — мне». В сущности, это удобно и справедливо.

Гарик — гений доставания. Он может достать все, что угодно: югославскую кухню «Катарина», швейную машинку «Веритас», московскую прописку, птичье молоко, живую воду, и если бы Руслану понадобилась Людмила, то ему не пришлось бы лететь по небу за Черномором, рисковать, держась за бороду. Гарик привёз бы Людмилу на такси, по указанному адресу и к назначенному сроку. За деньги или за ответную услугу.

Я попросил Гарика достать мне огнестрельное оружие. Гарик сказал, что от него много грохоту, и достал мне цианистый калий по большому блату.

Мы вышли на кухню. Гарик стал отсыпать пол чайной ложки в чисто промытую баночку из-под вазелина. По внешнему виду цианистый калий походил на мелко толчённый антрацит. Острые кристаллики отливали коричневым и поблёскивали.

— А это не марганцовка? — усомнился я.

— Не пробовал, — сказал Гарик.

— А как проверить?

— Никак.

«В самом деле, — подумал я. — Кто будет проверять. Даже если пятьдесят процентов риска, то это тоже очень высокий процент».

— А сколько с тебя взяли?

Я попробовал проверить по цене. Марганцовка стоит 11 копеек. Могли, правда, запросить в десятикратном размере, учитывая дефицит, но и тогда получилось бы только рубль десять.

— Нисколько, — сказал Гарик. — Услуга за услугу.

— А какая услуга?

— Билеты в театр.

— Но это же неравноценно…

— Неизвестно, — заметил Гарик. — Тут спектакль и там…

— А я тебе что должен?

— Будешь переводить мою переписку.

— С кем? — испугался я.

— С частным детективом. Из Англии.

— Но это мелочь… — возразил я.

— Мы же друзья, — напомнил Гарик.

Дружба тоже входила в прейскурант.

Гарик закрыл баночку и сказал, чтобы я не вздумал её открывать и нюхать. Ещё он сказал, что цианистый калий — очень дефицитное средство и, если у меня останется, я должен вернуть все, что останется.

Я положил коробочку в карман и, чтобы не тянуть с этим делом, тут же позвонил «непорядочному человеку».

Трубку долго не снимали. В глубине души я мечтал, чтобы никого не оказалось дома. Но Он был дома.

— Слушаю… — отозвался хрипловатый голос много курящего человека.

— Здравствуйте, — поздоровался я.

— Здравствуйте. — Он был вежлив, но я все же чувствовал, что Он торопится и не расположен к длительной беседе с незнакомым человеком.

— Я должен с вами встретиться. У меня к вам дело.

— Какое дело, простите?

— Это не надолго, — пообещал я. — Это займёт у вас…

— Две секунды, — подсказал Гарик, имея в виду эффективность цианистого калия.

— Две секунды, — повторил я.

— Хорошо, — согласился он. — Приезжайте.

Я ожидал, что мне откроет отрицательный красавец, хозяин жизни, пират в далёких морях, предпочитающий тотальный хаос скучному порядку. Но дверь отворил невысокий лысоватый и рябоватый человек. Большой головой и тонкими ногами он неуловимо напоминал кузнечика, однако в бархатном пиджачке и с печальным взором. Мне показалось, что я ошибся.