Робин Уильямс - Ассистенты

— О Господи, сегодня вечером у нас поэтическое настроение.

— Это очень возбуждающий процесс, даже лучше, чем секс.

— Бедный испорченный мальчик! — вздыхает Мэл, качая головой. — Ты так похож на брата и такой Же страстный. Словами не описать, как сильно ты мне его напоминаешь.

Я в шоке. Не могу вспомнить, когда в последний Раз меня сравнивали с Роджером. На каминной полке стоит фотография Мэла и Роджера. Это была последняя зима в жизни моего брата, и они отдыхали в Палм-Спрингс, отмечали пятую годовщину.

— Мне не хватает его, Мэл. Он сжимает мое плечо:

— Мне тоже, дорогой!

Я не говорю о брате. Ни с кем. Никогда. Это слишком грустная тема. Я уже год не виделся с родителями, потому что, недовольные занятием, которое я себе выбрал, они обязательно вспомнят Роджера. Но я докажу им.

— Когда-нибудь я стану менеджером, и у меня будет свое агентство, — уверенно заявляю я.

Он гладит меня по волосам, и я чувствую приближение спора, который возникает у нас каждую неделю.

— Гриф, я волнуюсь за тебя. Нормальный парень, который притворяется геем, — это так же ужасно, как гей, делающий вид, что он гетеросексуал. Нет, я не так выразился: это еще ужаснее.

— Джонни Тредуэй никогда не взял бы меня на работу, знай он, что я не гей. Он чувствует угрозу от гетеросексуалов. Ему нужен «мальчик для битья», и я буду им, сколько понадобится.

— Не понимаю. Брайан Лаурд был очень успешным агентом, гетеросексуалом, женился на Кэрри Фишер, и на пике карьеры бросил ее и сбежал с «голубым». А Джон Голдвин из «Парамаунт»? Я слышал, он устроил настоящую оргию прямо на съемочной площадке, когда ушел от женщины, с которой жил.

Тогда все было по-другому. Еще до того, как «голубая» мафия начала бороться за влияние с могущественными гетеросексуалами, которые управляли этим городом. Я же хочу войти в круг Дэвида Геффена и тусоваться с Элтоном Джоном.

— И что же? Разве тебя не тревожит, что ты живешь во лжи? — качает головой Мэл.

— Я сказал неправду о собственной сексуальной ориентации всего лишь одному человеку. Я не думал, что все об этом узнают.

Мэл кивает.

— Как только у нас появляется новенький, мы рассылаем сообщение. Может, ты действительно гей, но не знаешь этого?

— Почему у вас всегда так получается? Пол Ньюман? Гей. Брюс Уиллис? Гей. Клинт Иствуд? Определенно, гей.

— Как узнать, нравятся ли тебе мужчины, не попробовав?

— Я уверен, что не хочу, чтобы кто-то на меня мочился, и, естественно, этого не пробовал.

— О-о! Может, мы могли бы начать с этого момента?

Стук в дверь. Мэл идет открывать, а я продолжаю изучать счета.

— Привет, Руби, — слышу я его голос. — Гриффин, это к тебе.

Иду к двери и здороваюсь с Руби. Моя девяностолетняя соседка похожа на бладхаунда в халате и домашних тапочках. На лице она нарисовала брови и губы — почти в тех местах, где они были раньше.

— Сегодня в восемь мы играем в покер, — сообщает она дребезжащим прокуренным голосом. — Ты с нами?

— Приду с огромным удовольствием.

— Я сообщу всем, — отвечает Руби и ковыляет Дальше по коридору.

Когда я закрываю дверь, Мэл говорит:

— Она так похожа на Рут Гордон из фильма «Ребенок Розмари».

— В противоположность Рут Гордон в «Как ни крути — проиграешь», — парирую я.

Мы смеемся.

В квартире Руби в центре гостиной установлен покерный стол, затянутый сверху зеленым войлоком. За ним могут уместиться восемь человек, но сегодня играют четыре старые женщины и я. В этой игре, проходящей раз в неделю, я занял место своего брата. Все мои партнерши живут в этом доме и знают друг друга уже больше сорока лет. Они давно овдовели и часто рассказывают мне истории из своей молодости, когда они были актрисами и снимались во второсортных малобюджетных фильмах.

— Сдает Роуз, — сообщает Руби и делает глоток бренди. Комната пропитана сладким, тошнотворным запахом духов, сигарет и старости.

Роуз семьдесят. Она самая молодая «девушка» из всей компании и всегда безупречно одета. Сегодня вечером она в костюме цвета лаванды и маленькой белой шляпке. Она заканчивает тасовать карты и кладет их перед Мардж, которая сидит справа от нее.

— Снимай, — говорит Роуз.

Мардж похожа на старого моржа, одетого в длинное свободное платье, обладает великолепным боковым зрением и редко поворачивает голову, глядя только вперед или вниз. Она снимает колоду, и Роуз начинает сдавать.

— Пять карт и еще одна, — объявляет Роуз. Когда напротив Делл ложится туз, Роуз рявкает: — Делл, твоя ставка.