Робин Уильямс - Ассистенты

— Мне нравятся истории о бандах.

— Как «Бладс» и «Грипс» [17], — вставляет Поуки.

— «Крипе», — поправляю я его.

— Знаешь, например, историю о школьном побоище в Колорадо, когда парни расстреляли всех одноклассников? Я бы мог сыграть одного из них.

Поуки кладет трубку на стол.

— Классно, а я был бы другим киллером.

— Да, мы с тобой могли бы уложить всех в кафетерии и библиотеке, — ухмыляется Тревис и поворачивается к Гриффину: — Поуки хочет быть актером.

Гриффин натянуто улыбается:

— Это замечательно.

— Я должен заботиться о своем друге, — говорит Тревис и бьет себя кулаками в грудь — хип-хоп «Аве, Цезарь!».

Я никогда не понимала, почему белые парни подражают темнокожим.

Губы Гриффина растягиваются в широкой фальшивой улыбке.

— Мне нужно сделать несколько звонков. Может, кому-то и понравится эта идея. Давай подумаем, что я могу им предложить.

Тревис и Поуки радостно хлопают друг друга по рукам. Удивленно смотрю на Гриффина.

— А что произошло с этими парнями на самом деле? — интересуется Поуки.

— Они пристрелили друг друга, — отвечает Гриффин.

— Мы сможем сделать в фильме другой финал?

— Ты снова потакаешь ему, — укоряю я Гриффина, провожая его к машине.

— Нет, — качает он головой, — все не так. Взгляни на это. — Он открывает портфель и протягивает мне сценарий под названием «Подними пушку!».

Я в шоке.

— Черт возьми!

— И это еще не самое худшее. Я должен был убедить Тревиса сняться в фильме о метеорите.

— В каком фильме?

— Ну, понимаешь, метеорит угрожает Земле, Земля наносит ответный удар.

— Разве этого уже не было? — спрашиваю я.

— Снимали про комету и про астероид.

— А это не одно и то же?

— Ты не поверишь, но Джонни хочет, чтобы Тревис снялся в этой дряни!

— И что ты собираешься делать?

— Ты слышала Тревиса. Он хочет стрелять в людей.

— Но ты ведь говорил, у него есть потенциал, чтобы стать действительно хорошим актером.

— Это так, — вздыхает Гриффин, — он очень талантлив. Я пытаюсь помочь ему принять правильное решение, но не могу заставить действовать против собственной воли.

— Фильм о комете? — повторяю я.

— О метеорите, — поправляет Гриффин. — У меня связаны руки. Джонни хочет, чтобы он снимался. А все, что хочет Джонни…

— Джонни получает.

— Ура! — произносит Гриффин. — Запиши меня на следующую неделю в это же время. Я расскажу ему об «Огненной дыре».

— У этого проекта такое название ? Да, — морщусь я — они ненормальные!

— И не говори.

Зубы у Гриффина идеальные, как в рекламе мятной жвачки. Вот черт. Почему все нормальные парни геи?

— Ты ждешь повышения через месяц, поэтому сейчас не станешь ни с кем спорить, — говорю я.

— Ты права, — соглашается Гриффин, прижимаясь щекой к моей щеке. Близнецы постоянно в движении.

Снова чувствую дрожь.

— Но мы еще встретимся на этой неделе? — в отчаянии спрашиваю я. Что со мной? Мне нужно остыть.

Гриффин уже садится в машину.

— Да, конечно, в четверг. В это же время, на этом же месте.

— Отлично! — улыбаюсь я.

Смотрю, как он уезжает, и отправляюсь проверить почтовый ящик.

— Отличный парень, — раздается голос из кустов.

Я вижу, как появляется Лу, и закатываю глаза.

Телеобъектив его аппарата сегодня еще больше вчерашнего.

— Он работает у этого засранца менеджера, как там его? Джонни Тредуэя? Правильно?

— Возможно… — Открываю ящик и достаю пакет с купонами на скидку и журнал «Хай тайме».

— А еще он менеджер Виктории Раш.

— Вот и выслеживай ее! — Я закрываю ящик. — Она крупная знаменитость.

— Америке не нужны фотографии ее обвисшей задницы, они хотят видеть моего мальчика.

— А ты что, теперь являешься голосом Америки?

— Я только объясняю тебе, что продается, — говорит он, глядя в мою удаляющуюся спину. — Ты подумала над моим предложением?

— И думать не о чем! — отвечаю, даже не обернувшись.

— Как же мне тебя убедить? Отмахиваюсь и продолжаю идти. Но парень не унимается.

— Эй, ты так мне и не сказала, кто ты по гороскопу! — кричит он. — Послушай, малышка! Может, нам суждено быть вместе.

Его шуточки устарели, как и вопросы типа «А твое какое дело?».

— Сомневаюсь.

— И что же мне делать?

— Держись от меня подальше, — оборачиваюсь я.

— Тогда хорошего тебе дня! — кричит он. Напрасно он старается казаться милым. Он по-прежнему враг, а об этом я помню всегда.

Агентство «Ауткам» — ранний вечер