Элиф Шафак - Три дочери Евы

– Возможно, вы объясните мне, что именно возбудило ваш интерес?

– Видите ли… эта тема… она очень важна для меня… по семейным причинам.

– По семейным причинам?

– Да. Бог всегда был предметом разногласий в нашем доме. Точнее, не Бог, а религия. Мать и отец придерживаются противоположных точек зрения на этот счет. Поэтому я бы хотела изучить этот вопрос более глубоко.

Доктор Реймонд прочистил горло:

– К счастью, наш университет обладает одной из богатейших в мире библиотек. Вы можете читать о Боге столько, сколько захотите.

– Но разве не лучше будет, если я займусь этим под руководством профессора?

На этот вопрос доктор Реймонд предпочел не отвечать.

– Азур, без сомнения, весьма компетентен, но считаю своим долгом предупредить вас, что его методы обучения, ну, скажем так, нетрадиционны. Подобные методы подходят далеко не каждому. И отношение к его семинарам среди студентов, мягко говоря, неоднозначное: одни в восторге от них, другие испытывают недоумение и приходят ко мне жаловаться.

Пери молчала. Доводы куратора лишь разожгли ее любопытство. Она чувствовала, что должна попасть на этот семинар во что бы то ни стало.

– К тому же учтите, что количество его участников крайне ограниченно, – продолжал доктор Реймонд. – Азур отбирает лишь нескольких студентов и требует, чтобы они неукоснительно посещали занятия каждую неделю, читали рекомендованную им литературу и выполняли задания. Все это довольно обременительно.

– Я не считаю научную работу обременительной, – возразила Пери.

– Что ж, – испустил тяжкий вздох доктор Реймонд, – в любом случае вам необходимо поговорить с профессором Азуром. Попросите его показать вам программу семинара. Разумеется, если таковая существует, – не удержавшись, добавил он.

– Что вы имеете в виду, сэр?

Доктор Реймонд ответил не сразу. В его обычно рассеянном взгляде мелькнуло беспокойство. Потом он сделал то, чего еще ни разу не делал за долгие годы преподавания в Оксфорде: позволил себе критически отозваться о своем коллеге в разговоре со студентом.

– Видите ли, профессор Азур имеет у нас репутацию… скажем так, большого оригинала. Он искренне считает себя гением, а гении, как известно, не обременяют себя выполнением правил, обязательных для обычных людей.

– О, – выдохнула Пери. – Но это правда?

– Что – правда?

– То, что он гений?

Доктор Реймонд понял, что его сарказм возымел неожиданный эффект. Любой ответ, который он мог дать на вопрос Пери, поставил бы его в неловкое положение. Опытный куратор нашел единственно возможный выход. Он растянул губы в улыбке и беззаботно заявил:

– Это была всего лишь шутка.

– А-а… шутка. Понимаю…

– Прошу вас, не принимайте необдуманных решений, – сказал доктор Реймонд и водрузил на нос очки. Это служило сигналом того, что консультация окончена. – Побеседуйте с профессором Азуром, убедитесь в том, что этот курс действительно отвечает вашим ожиданиям. Если у вас возникнут сомнения, обращайтесь ко мне, и мы без труда подберем для вас что-нибудь другое. Более подходящее.

Услышав наконец то, что она давно хотела услышать, Пери сразу же встала:

– Благодарю вас, сэр!

После того как она выскочила из кабинета, ее куратор, откинувшись на спинку кресла, погрузился в задумчивость. Челюсти его были крепко сжаты, ноздри раздувались, сплетенные пальцы подпирали подбородок. Наконец он пожал плечами, решив, что сделал все от него зависящее. Если эта глупая девчонка задумала откусить больше, чем может проглотить, пусть пеняет на себя.

Стамбул, 2016 год

Дениз встала за стулом Пери, небрежно чмокнула ее в щеку и прошептала на ухо:

– Мама, я хочу уехать.

Отсветы свечей из канделябра муранского стекла играли на лице Дениз. Ее подруга стояла рядом, наверчивая на палец прядь волос. Судя по виду, обе девочки отчаянно скучали. С одной стороны, им лестно было ощущать себя частью мира взрослых, с другой – этот мир казался им удручающе неинтересным.

– Селим отвезет нас домой, – добавила Дениз.

Она не просила у матери разрешения, просто ставила ее в известность. Вторая девочка, дочь управляющего банком, собиралась к ней в гости с ночевкой. Они уже предвкушали, как будут допоздна слушать музыку, чатиться с друзьями, лакомиться чипсами и орешками, хохотать над фотками из «Инстаграма» и роликами из «Ютуба». Пери знала: если разрушить эти планы, Дениз будет изображать из себя жертву родительского произвола и ходить с таким скорбным видом, словно дома ей живется хуже, чем в сиротском приюте.