Алексей Колышевский - Секта. Роман на запретную тему

Игорь вежливо кивнул в ответ. Он знал. Тайную экспедицию как ни назови, а людей, ей преданных, ни с кем не спутаешь. И сколько бы ни стремились они быть скромными, серыми, незаметными – именно эта чрезмерная серость бьет их карту, открывая истинную принадлежность к шпионскому сословию.

– Это хорошо.

– Что именно хорошо?

– То, что ты не болтун. У нас болтуны не в цене. Иди ко мне работать.

Игорь растерялся. Он избежал армейской службы, которую заменил месяц военных сборов в одной из подмосковных частей, и все, связанное с ношением формы, присягой и отданием чести старшему по званию, не нравилось ему едва ли не сильнее, чем удел министерского референта. Поэтому он пожал плечами, помешал ложечкой растаявшее мороженое и неопределенно ответил:

– Не знаю… Спасибо, конечно, но я так же не хотел бы становиться штатской министерской крысой, как и надеть мундир лейтенанта госбезопасности. Большего, как я понимаю, мне поначалу не светит?

Петр Валерьевич от души рассмеялся. Получилось у него негромко, но очень искренне и не злобно:

– Эх, Игоречек. Какой из тебя, к ляду, лейтенант госбезопасности? Ты для того, что ли, пять лет на факультете в лучших студентах ходишь и считаешься чуть ли не надеждой остатков нашей науки, чтобы я предложил тебе сапогами по паркету казенному скрипеть?

– А что же тогда?

– Послужить своей стране. Вот что я тебе предлагаю. Ты же Лемешев. Не забыл, надеюсь?

– О нет. Все, что касается памяти предков, буквально преследует меня начиная с рождения, так что в плане семейной идеологии я образцовый Лемешев. Хоть мне эта фамилия иногда и жмет, словно не по размеру купленные брюки. Извините за излишнюю откровенность, но какой-то я получился в лемешевской породе не совсем стандартный. Тянет к чему-то такому… Нездешнему.

– То есть? Уехать хочешь?

– Нет, – Игорь помотал головой, – не то. Это словно голос, который хочет сказать, но никак не выберет для себя подходящего рта. И знаете, мне кажется, если дать ему возможность зазвучать, я стану совсем, совсем другим. Не таким, как теперь. Я… Ну, как бы вам это объяснить? Я как будто на пороге, и даже ногу занес для шага, а вот шагнуть боюсь. Вернее, не боюсь даже, а сознательно оттягиваю. Словно понимаю, что если войду, пересеку порог, то дверь позади меня хлопнет так, как это любят показывать в кино: громко и категорично, а ключ окажется забытым по другую сторону. И я еще не понял, хочу ли я этого.

Теперь пришла очередь Петра Валерьевича пожимать плечами:

– Как ты думаешь? Может, нужен кто-то, помочь тебе сделать шаг и придержать дверь ногой, чтобы было больше на жизнь похоже, а не так, как в кино?

– Намекаете на себя?

– Да уж какие тут намеки. Тут прямой текст, без купюр. Я тебе предлагаю пойти работать к нам, в разведку. И для этого вовсе не надо будет ходить строем и жить в казарме. Для этого даже не нужно будет сидеть в Москве, в России и наблюдать, как страна меняется, и, заметь, не в лучшую сторону. Все будет хорошо – это я сильно забегаю вперед, но хорошо будет еще при нашей жизни. Вот только кому-то нужно сделать это самое «хорошо». А делается это не здесь. Увы.

– Если я соглашусь, что именно от меня потребуется?

– Жить и наблюдать, как меняется среда вокруг тебя. Анализировать, собирать информацию, учиться и не пропустить ни одного из тех особенных людей, которые будут появляться рядом. Пусть даже на мгновение. Люди как ключи. Схватил ключ, открыл дверь, поднялся по лестнице до следующей двери, там повторил все то же самое. Нам страну нужно спасать, Игорь. Кто как не ты, не я, не такие, как мы с тобой, сделают это?

Игорь медлил с ответом, да и собеседник явно на быструю реакцию не рассчитывал. Предложение серьезное, как раз тот самый «шаг за порог». Нет уж, тут все надо обдумать, и не одному, а еще и с отцом посоветоваться. Ведь разругались они с этим дядей Петей когда-то. Из-за чего?

– Я должен подумать, Петр Валерьевич. Не обижайтесь, но сами понимаете…

Петр лишь сделал успокоительный жест рукой:

– Я не тороплю. Ты когда к отцу?

– Да вот взял билет вчера. Через три дня самолет. Вернее, и не через три уже, если не считать сегодня. Послезавтра.

– Вот ты и не торопись. Завтра мне твой ответ не нужен. Спокойно слетай к папе, отдохни. Ты большое дело сделал. Пять лет не штаны просиживал, а по-настоящему учился. – Вдруг Петр Валерьевич резко сменил тему: – Как твой урду?

Последний вопрос дядя Петя задал на тарабарском языке, но Игоря этим не смутил. Тот спокойно ответил довольно длинной фразой на том же наречии.