Алексей Колышевский - Секта. Роман на запретную тему

Сеченов ничего не мог сделать: начало 1990-х – черное время в истории разведки. Он лишь мог наблюдать, и максимум, на что хватило его возможностей, – это установить наблюдение за теми иностранцами, с кем контактировал Сушко. Так Пэм, сама того не ведая, попала в поле зрения того, чье внимание привлекать к себе ей было нельзя ни в коем случае, и ее встреча с директором «Алькора» «мальтийским рыцарем» Сушко положила начало истории, которая не закончилась и по сей день.

«Как можно относиться к страшилкам о черте современному человеку, сидящему на заднем сиденье двенадцатицилиндрового автомобиля представительского класса, человеку, возглавляющему компанию, в которой работает несколько тысяч человек, летающему на частном самолете из Москвы в Уэльс поиграть в гольф на выходные? Возможно, пример слишком уж радикален и в нем речь идет о „почти небожителе“? Возможно. В таком случае можно упростить вопрос, и тогда он будет звучать так: „Как относится ко всему, что связано с чертом, просто успешный человек?“ Да никак. Плевать хотел современный успешный человек на какого-то там архаичного дьявола с его набившими оскомину рожками. Он, успешный человек, и в Бога-то, если честно, не сильно верит. Нет, то есть, конечно, верит чуть-чуть, и все оттого, что верит в рекламу.

Рекламируют щетку для обуви или бутылку водки, нарисуют-напечатают плакатов и налепят их на фанерные щиты вдоль дорог – едет успешный человек, смотрит на щиты и думает: «Дорогая реклама, часто щиты попадаются, значит, бюджет большой, производитель крупный, надежный: надо брать». Так же и с Богом: чем больше вокруг тебя крестов, не важно, на чем они нарисованы или установлены, тем медленнее гаснет в душе последнее, что роднит нас с предками, которым повезло гораздо меньше. У них не было персональных компьютеров, гипермаркетов с товарным изобилием внутри, антибиотиков и вообще всей этой спокойной отупляющей сытности. А была у предков война, голод, нищета и огромное стремление жить лучше, и в этом своем стремлении они не забывали благодарить за успехи Бога, а за неудачи ругать черта. Они построили нам мир, в котором мы живем и продолжаем строить его дальше, вот только надеяться мы привыкли лишь на самих себя. Так и живем, теряя постепенно веру в Бога, а значит, и в возможность спасения. Топим друг друга, когда речь идет о прибавке к зарплате, добиваем слабого, с пренебрежением смотрим на «несущих всякий бред религиозных фанатиков», которые кажутся нам сплошь одними шизофрениками с явной жаждой меньшинства завербовать себе сторонников среди нас, нормальных людей, которым все это просто не нужно.

Однако и жизнь без Бога, и жизнь без черта – это все равно жизнь, в которой есть и тот, и другой, пусть мы этого и не осознаем. Мы создаем семью, растим детей, у нас хороший годовой доход и открыточного вида загородная недвижимость. Но вдруг происходит что-то вроде, как нам кажется, «маленькой любовной интрижки», с которой начинается крах всего псевдонезыблемого благополучия, накопленного с таким трудом. Одной монахине, имя которой исчезло в мутной воде истории, принадлежат строки: «…И расплата годами страданий за десяток счастливых минут». И действительно, тому, кто живет в своем обособленном мире, в котором, кроме него, живет вся его семья, приходится годами расплачиваться за то, что он открыл ворота этой крепости и впустил чужую волю, как ему казалось, «на время», а крепости «на время» не берут.

И чем больше мы забываем о божественном и дьявольском, тем больше страдает божественное, а дьявольское, как ни странно, в этом случае лишь выигрывает. Сатана аутсайдер, в честь него не строятся кафедральные соборы, его не интересует сознательное массовое поклонение (достаточно небольшой кучки «идейных» сторонников, ведь «счастья на всех не хватит»). Сатану интересует выполнение его замыслов, многие из которых полностью удались: на зеленую бумажку с изображением глаза в треугольнике давно уже молится весь мир, среди двух представителей главных церквей, поругавшихся много веков назад из-за сицилийской епархии, обязательно найдется один с характером упрямого барана, и все разговоры об объединении христианства (Дико звучит «объединение христианства», того, что по сути своей едино, не так ли?) вновь останутся лишь разговорами. Значит, будет существовать прежний раскол между цивилизациями: европейско-американской и российской». Это были отрывки из открытого письма епископа Ежи Дуда к гражданам России, мы вернемся после рекламной паузы с выпуском новостей, с вами радио «Иисус FM» и я, диджей мать Тереза, оставайтесь с нами!»