Валерий Волошин - После приказа

— Что-о?! Куда ру-улишь! — заорал Мацай не своим голосом и потянулся к Коновалу, чтобы перехватить у того управление и выключить передачу.

Коновал теперь и сам понял, что дал маху: впереди разгоняющегося по начавшемуся спуску тяжелого грузовика градом сыпались камни. Если бы Мацай не сунулся к нему, возможно, он бы затормозил или как-то постарался объехать падающий поток. Но, испугавшись, что тот врежет ему по шее, он ничего не придумал лучше, как открыть дверцу и выпрыгнуть на ходу из кабины. И тут же ящерицей заполз в расщелину в стене.

— Гаденыш! — только и успел прохрипеть Мацай. По крыше замолотили комья, отскакивая рассыпчатым веером; горбатый валун пробил ее насквозь и грохнулся всей тяжестью на Мацая. Острая боль пронзила голову, шею, плечи, и навалился на него мрак, унося в немое беспамятство.

Березняк и Антонов, следующие позади, все видели. Не заметили только, когда бросил «Урал» Коновал. В этот момент они оба смотрели на накренившийся «Карандаш», с замиранием гадая, кувыркнется каменюка на дорогу от оползневого напора или устоит?.. Устоял, перевели они дух, и тут увидели, что машина Коновала и Мацая, хлопая левой дверцей, несется на полном ходу по косой дуге к обрыву, нагоняя впереди идущий ЗИЛ. «Урал» был явно неуправляем, а в ЗИЛе, видимо, не оглядывались назад. У Березняка и Антонова похолодело внутри.

— Гони! — приказал прапорщик.

Но Антонов уже сам рванул машину вперед, тревожно подавая звуковые сигналы. В ЗИЛе Турчин и Ртищев услышали длинные гудки, но поняли их по-своему. Турчин, увидев в боковое зеркало, что нагоняющий его машину «Урал» заносит к краю дороги, подумал, что у него отказали тормоза. Вместо того чтобы прибавить скорость и уйти от столкновения, резко остановился. Тут же включив заднюю передачу, он попятил свой ЗИЛ назад, стараясь подставить «Уралу» борт, в надежде, что это послужит препятствием и остановит разогнавшийся грузовик. Петр еще крикнул Шурке:

— Держись!

Удар пришелся посередине кузова ЗИЛа, только щепа и ветровое стекло «Урала» разлетелись мелкими брызгами. С грохотом обе машины опрокинулись под откос и ухнули в реку, поднимая пенные столбы.

Через секунду, ошалевшие от такой развязки, подкатили к месту происшествия Березняк и Антонов. Прапорщик выскочил из кабины и, ни на миг не раздумывая, бросился в бурлящий водоворот. Глеб сиганул в него следом. Его тут же закружило, окатило жутким леденящим ознобом. Мускулы натянулись, точно провода.

ЗИЛ лежал на боку в нескольких метрах от берега, практически полностью погруженный в воду. Лишь торчали поверх разбитые доски кузова, а очертания машины угадывались по раздвоению потока. Там уже боролся с напором Березняк. Вынырнула из кабины всклокоченная голова Турчина, который отплевываясь, тащил на поверхность захлебнувшегося Ртищева.

— Добре, сынку, я счас! — услышал Глеб прерывающийся бас прапорщика, кинувшегося к Турчину на помощь.

Антонов, поняв, что у ЗИЛа он будет лишним, широкими взмахами поплыл к «Уралу», опрокинутому вверх колесами, чуть торчащими из воды, еще вращающимися по инерции. Глеб когда-то считался лучшим пловцом на Дону среди ребятни станицы, но справлялся сейчас с необузданным норовом реки с большим трудом. Ухватившись за какую-то железяку, рассекающую поверхность воды точно перископ, он глубоко вдохнул и нырнул под воду, хватаясь руками за части машины, на ощупь отыскивая кабину. Дверца открылась легко. Но дальше продвинуться он не смог, пришлось выныривать, чтобы вновь заглотнуть в легкие кислорода. Вторая попытка оказалась удачной. Он нащупал куртку, вцепившись в нее мертвой хваткой, потянул наверх и понял, что тащит тело.

Он выплыл с Мацаем. Его лицо было в кровоподтеках, никаких признаков жизни нельзя было прочесть на нем. Под спутавшимися на голове волосами кровоточила глубокая рана. Глеб подтаскивал тело к берегу осторожно, обхватив Мацая сзади и стараясь удержать на поверхности его лицо. Вскоре почувствовал, что ему помогает Турчин. Они выволокли Мацая на гравий. Березняк хлопал по спине Шурку Ртищева. Тот зашелся кашлем, выхлебывая из себя воду.

— Будешь жить, хлопец! — добродушно гудел Березняк. Бросился к Мацаю, над которым хлопотали Антонов и Турчин, но тут же встал как вкопанный: — А где Коновал?!

— Его в «Урале», кажется, нет, товарищ прапорщик! — растерянно ответил Глеб. Но Березняк уже решительно вбежал в реку, преодолевая течение, погреб к перевернутому грузовику. Антонов немедля рванул за ним, оставив с Мацаем Турчина, продолжающего делать ему искусственное дыхание. Сердце Мацая уже ровно начало биться…