Александр Покровский - Кот

Чего-то очень-очень важного.

Это всё прежде всего оттого, что не хватает ярких личностей.

А когда их не хватает, плодовитые выигрывают.

Словом, крысы победили, и люди вспомнили о котах.

А я вот не люблю коллектив.

Меня в дрожь бросает от этого слова.

Я как только слышу: "А у нас тут будет коллектив", - и все: мурашки, как блохи, поскакали с головы до хвоста.

Фу, какая дрянь! Фу! Мерзость.

Вот скажите еще раз: "Кол-лек-тив!" - ну вот, пожалуйста, опять затрясло простату - ах! ах!

Боже! У меня судороги!

А-га-га! - да меня же тошнит!

Га-га-акх… из меня уже вышло…

Что…

Ну, как что…

Ну, то, что иногда выходит из глотки кота, если он слишком усердно ухаживает за своей шерстью.

– Бася!

Чёрт! Хозяин! Надеюсь, ничего незаметно, запятая, поскольку все под столом, точка.

– Ты где?

Я-то? А как ты думаешь?

– Ах, да, я ж тебя запер, а ты этого не любишь.

Надо же так знать кошачью природу.

– Выйдем за дверь.

Вышли.

– Ты находишься во втором отсеке.

Восклицательный знак.

– Здесь умывальник, каюты, выгородка с трюмом, буфетная, кают-компания.

Это не может не поражать.

– Здесь много электрощитов, за которые заходить нельзя, - слишком опасно для жизни.

Он считает меня идиотом.

– Пойдем в каюту.

Ну.

– Я приоткрою дверь, чтоб ты мог ходить в туалет.

Мудро, хотя о туалете печемся, по-моему, слишком часто.

– Уф! - говорит мой хозяин, бухаясь на койку. - Завтра в море, - после чего он замолкает, и на лице его явно выражены некие чувства.

Какие это чувства: прежде всего- голода, страха, тоски, а потом уже - патриотизма.

Я не могу вам ответить на вопрос, почему чувство патриотизма не предваряет чувства голода, страха, тоски.

Видимо, на то есть причины, раскрытие которых не входит в задачи настоящего повествования.

Итак, у него на лице чувства, а мы в этот момент ищем себе убежище.

Мы находим его на шкафчике.

Надеюсь, никто не будет возражать?

– Конечно, - сказал мой хозяин и тут же заснул.

Мда, читатель!

Каковы все-таки бывают превратности судьбы!

Вчера ты еще сидел дома на кухне, где мирно томился, а сегодня с помощью превратностей судьба берет тебя за холку и сует на корабль.

И вот ты уже моряк, кромешная падаль, настоящий морской волк, чирий окружности, ты плывешь и плывешь, попирая законы гидродинамики, и в то же время ты стоишь на палубе, а она погружается, всплывает, погружается и всплывает, и содрогается по причинам, малозависящим от тебя.

С одной стороны, ты - щепка, соринка, песчинка, а с другой стороны, ты - велик, потому что заодно со стихией.

Словом, ты теперь в океане - и, чуть чего, грызите поручень.

Ну, что я еще-то знаю такого, военно-морского?

А, ну вот: "Не ходите юзом!", "Поверните профиль!", "Приготовьте себя и свою маму к использованию!"

Нас в каюте пятеро: прежде всего я, мой хозяин и трое его приятелей.

Один из них все время чешется, роняя перхоть на одеяло.

И это не может не волновать.

Я, например, не собираюсь все время пребывать в легком облаке этой шелухи.

Хозяин, по-моему, тоже.

– Тихон! - говорит он ему. - Ну, хорош чесаться!

– А у кота твоего случайно не водятся блохи? - отвечает ему пархатый Тихон, после чего все смотрят на меня.

Возмущению моему нет предела.

Эти жалкие личности, которые не могут себе вылизать даже промежность, оказывается, заботятся об отсутствии на мне паразитов. Хотя что они знают о паразитах! Паразитах скрытых и явных, внешних и внутренних, накожных, подкожных, волосяных.

Паразитах, существующих в слизистых рта, носа, уха, промежности. (Тут мне, может быть, скажут, что у уха и промежности нет слизистых, на что я только фыркну.)

Да!

А что они вообще знают?!

– Утлый челн! - хочется воскликнуть, чтобы было с чем сравнить их умственные способности.

Если вас тревожат блохи, сядьте в зарослях цветущей полыни. Блохи не выдерживают ее густого аромата.

Кстати, страдающим перхотью я так же рекомендую полынь. Сыпьте ее себе на макушку, жуйте - очень помогает. Особенно при отсутствии ума.

Двух других зовут Юрик и Шурик, и, используя их как живой пример, я со временем отвечу на вопрос, почему я когда-то заговорил про прорезиненный анус.

А между тем мы никуда не плывем, хотя все к тому готово, - шум, топот, бестолковая беготня, крики, поиски кого-то очень нужного при перешвартовке, стук инструмента, падающего на палубу, хлопанье дверей служат тому могучим подтверждением.