Маша Царева - Это подиум, детка! Сага о московских куколках

Алена приняла из ее рук нечто, напоминающее закрытый купальник. Облегченно вздохнула – пожалуй, то была самая целомудренная вещь в коллекции. Спереди боди закрывало шею, сзади имелся небольшой треугольный вырез; космически-серебряная ткань обтянула ее тело как вторая кожа. Когда последняя пуговичка была застегнута, костюмерша восхищенно ахнула. И другие девушки, обернувшись, замерли – никто и не подумал толкнуть соседку локотком в бок на предмет злобного заспинного перешептывания, никто и не подумал глумливо хохотнуть или выдать какую-нибудь остроту. Алена выглядела так эффектно и необычно, что не было даже смысла ей завидовать. То была не стандартная 90-60-90 красота. Она была похожа на инопланетную принцессу – длинные бледные ноги, серьезное лицо, идеально прямые волосы, запавшие от вечного недоедания щеки, огромные глаза. Даже Эвелина смягчилась.

– Ну ты даешь, – покачала головой она, – сразу видно, что не нашего полета птица.

– Да ладно тебе, – улыбнулась Алена, почуяв в ее вздохе тонну удушающей тоски, – каждому свое.

– Это точно! Кому-то блистать на подиуме, кому-то искать, кого бы трахнуть, чтобы купить сосисок! – почти весело воскликнула Эвелина.

Начался показ. Хотя действо, разворачивающееся на небольшом круглом подиуме, меньше всего было похоже на классический, дизайнерский показ мод. Шоу напоминало ком снега, который сам по себе катится с горы, набирая мощь. Казалось, всем было наплевать, что происходит вокруг. Режиссер перебрал с халявным ромом, свой профессиональный долг он почему-то считал выполненным и теперь, скромно притулившись в углу, почитывал прошлогодний Playboy. Звукооператор поставил совсем не тот диск, который планировал, – вместо бодрого техно в зале гремело плавное латино. Манекенщицам было все равно – Алена единственная чувствовала хоть какое-то беспокойство. Остальные же вели себя как go-go girls – выйдя на сцену, они принимались старательно извиваться под музыку, задорно отклячивать попы в сторону зала.

– Почему… почему все так? – обратилась она к Эвелине, которая пританцовывала, дожидаясь своей очереди. – Дикость какая-то.

– Расслабься, – улыбнулась она, – выйди под музыку, пару раз вильни жопой, встряхни сиськами… пардон, тебе нечем встряхнуть. И дуй обратно. Распишешься в ведомости, получишь свой стольник, и гуляй Вася. Очень даже легкие деньги, – с этими словами она, даже не обернувшись на Алену, выпорхнула на подиум.

Зал принимал Эвелину «на ура». Издалека не было заметно всех ее потертостей-шероховатостей, и злого разочарованного взгляда, и унылых морщинок возле рта. Двигалась она феерически, фигура у нее была сногсшибательная, и вообще она смотрелась самой красивой девушкой показа. Она и сама это чувствовала, поэтому и пробыла на сцене гораздо дольше положенных полутора минут.

Алена выходила последней. Так решил режиссер, который при виде ее обнаженных ног даже на пару минут отвлекся от Playboy. Звукооператор тоже постарался – она уже настроилась на латино и даже отрепетировала парочку па, как вдруг музыка затихла. Но ведь Алена-то уже успела появиться на подиуме, и у нее не было пути назад!

Под какое-то монотонное бульканье (видимо, у звуковика ее образ тоже вызывал инопланетные ассоциации) она медленно пошла вперед. Грохочущий аплодисментами, взрывающийся улюлюканьем и свистом, отпускающий скабрезные комментарии зал затих. Все молча смотрели на двухметрового гуманоида с бесполой фигурой и строгим правильным лицом, и всем было немножко не по себе – образ Алены и ее энергетика противоречили разухабистой атмосфере клуба. Потоптавшись на краю, несколько раз прокрутившись вокруг своей оси, она точно так же медленно проплыла обратно. И только когда она скрылась за ведущей в гримерную шторку, в зале возобновилось веселье.

Ей на шею бросилась костюмерша, которая еще десять минут назад презрительно обзывала ее «дохлой курицей», но сейчас почему-то решила, что Аленин успех автоматически их примирил:

– Молодец, девочка! Ты видела, как вытянулись их рожи?!

– Я вообще ничего не видела, – улыбнулась Алена, – мне в глаза светил софит.

– Ну и наплевать. Главное, они получили, съели!! Думали, мы им стриптиз сбацаем, а мы – вот как! Выпьешь с нами шампанского?

Алена равнодушно пожала плечами. От грохочущей музыки разболелась голова, и больше всего ей хотелось оказаться дома, на своей ставшей привычной поскрипывающей раскладушке, в теплой пещерке шерстяного пледа, с увлажняющей маской на лице. Но все смотрели на нее выжидательно и почти дружелюбно, и Алена решила, что отказываться неприлично.