Маша Царева - Это подиум, детка! Сага о московских куколках

– Я только с вокзала, и сразу к вам, – застенчиво улыбнулась красавица, ногой задвигая чемодан под стул, – только у меня одна просьба. Не могли бы вы сказать прямо сегодня, подхожу я или нет.

– Почему? – пробормотала Алена.

– Да у меня вечером обратный поезд. Я всю ночь ехала, все деньги истратила на билет. Нашла в газете ваше объявление и подумала, а вдруг это судьба?

– А сколько же вам лет?

– Восемнадцать…

– И откуда вы приехали?

– А, вы вряд ли знаете, – махнула рукой она, – небольшой городок M, на Волге. Захолустье.

– И зачем вам понадобилась Москва? – глухо спросила Алена.

– Ну как это? – девушка уставилась на нее с таким изумлением, словно она попросила ее объяснить суть законов Бойля-Мариотта. – Я уже была в Москве, в прошлом году. Меня родители отправляли на экскурсию, на три дня. С тех пор вот деньги и коплю… Здесь так волшебно, не то что у нас! Такие люди, такие улицы, такие магазины, такие красавицы, такие мужчины! Я таких никогда раньше не видела. Думала, что они бывают только в кино. А у нас… алкоголики, раздолбаи и тихие честные парни с часового завода. Даже не знаю, что хуже. Вы ведь понимаете меня?.. Понимаете, да?

Алена ничего не ответила, она чувствовала себя так, словно ее невидимым ватным коконом обмотали. Ей казалось, что вместо попахивающего бензином московского воздуха в ее легкие просачивается раскаленный свинец. Раскраснелись щеки, тупой пульсирующей болью отозвались шрамы в носу, о которых предупреждал пластический хирург. Эта девушка была так похожа, так похожа на нее саму! Не на Алену Соболеву сегодняшнюю, не на женщину, которой оборачиваются вслед, не на любительницу туфелек Вичини, сумок Луи Виттон, ровного мальтийского загара и драгоценного крема La Mer. А на ту Алену, которая втягивала голову в плечи, разговаривая с незнакомыми, немного сутулилась, чтобы казаться ниже, носила мужские ботинки и мазала за ушами твердыми духами «Красная Москва».

Но никто ничего не заметил. Девушка, похожая на Алену, извлекла из своего чемодана выцветший бурый купальник, и щеки ее приобрели колор сочных итальянских помидорчиков. Она раз десять уточнила, обязательно ли ей раздеваться прямо сейчас, прежде чем наконец решилась через голову стянуть платье. А спина-то, спина-то какая ребристая – точно старомодная стиральная доска! И эти плечики – как у советского синюшного цыпленка! Зато бедра ее были гладкими и сильными – ни лишней складочки, ни бугорка. И впалый белый живот с аккуратной ракушкой пупка.

Лиза восхищенно ахнула.

– Вы нам определенно подходите. Мне не стоило вам этого говорить, но если честно, вы лучшая девушка из пришедших сегодня. Кстати, я даже не спросила, как вас зовут.

– Варвара, – расплылась в улыбке она, – Варенька.

– Ну, значит, так, Варенька. Про обратный билет можешь забыть, мы тебя так просто не отпустим. Позвони родителям, скажи, чтобы не волновались, ты нашла работу в Москве.

У Вари вытянулось лицо:

– Вот так сразу? Я даже не ожидала… Да у меня и вещей-то с собою почти нет… Так, захватила кое-что.

– Твои убогие вещи нам не понадобятся, – хмыкнула Лиза, – новые купим. Если родители будут волноваться, пусть приезжают, мы им все тут покажем, расскажем…

– А где же я буду жить? У меня денег нет, – шелестела растерявшаяся Варя.

– Спокойно, Маня, я Дубровский, – хохотнула Лиза, ужимки которой в тот момент и правда напоминали поведение прожженной хозяйки борделя, – снимем тебе квартиру, сделаем профессиональные фотографии, избавим от жуткого говорка, дадим шмотки, косметику, научим красиво ходить.

– Бесплатно?

– В долг. Потом отработаешь, со временем. Ты, главное, делай, что мы скажем, не прогадаешь. Что бы ты и правда делала в своем Задрищенске? Не место это для такой необычной девушки, как ты. Мы покажем тебе не только Москву, но и весь мир. Ты будешь завтракать в Ницце, а ужинать в Париже. Ты будешь покупать туфли на Манхэттене, а косметику – в Сиднее. Ты будешь ездить на массаж в Китай, а в Непал – на уроки йоги. Я познакомлю тебя с такими красивыми мужчинами, которых ты могла видеть только на обложках любовных романов. Если ты уживешься в нашем агентстве, весь мир падет к твоим ногам. Мы подарим тебе весь мир, понятно, дурочка?

Варя слушала ее, раскрыв рот. Крайняя степень изумления делала ее похожей на ребенка – в тот момент никто не дал бы ей больше четырнадцати. Только на самом дне спокойных серых глаз плясали только что рожденные огоньки алчности и амбиций – детям эти эмоции несвойственны.