Ирина Дедюхова: Последнее путешествие Синдбада

Долгие месяцы она ждала от него правды, собирая жалкие крохи его страсти на аське, чувствуя себя после этого изнасилованной прямо в душу. Он уже ничего не обещал, а иногда просто обрывал, требуя от нее плодотворной работы.

Странный человек! Странный! Он писал замечательные статьи в области анализа иерархии сложных систем, он был уверен, что успешно занимается дизайном коллективов, но он не понимал, что, увидев всю картину его пасьянса, осознав свое место в нем, она, получив свою порцию «любви» на icq , никогда больше не сможет работать с ним.

Потом долго-долго тянулась холодная весна. Она не роптала, считая, что в дожди и снег, медленно падавший с неба на цветущие сады, вложила и свою долю холода, собственным замерзшим сердцем. Почти бесплотными тенями проходили возле нее другие мужчины. Она со смирением принимала теперь их внимание и ухаживания. Да, она больше не отказывалась от них. Теперь она знала, что они могут быть ей полезны, ведь только мужчины могут вызвать стойкое отвращение к себе подобным. И, наконец, ее душа на время затихла и перестала звать к немедленному побегу, понимая, что бежать больше некуда.

Она часто теперь плакала перед сном, в очередной раз решая никого больше не любить. Любовь всегда обманывала ее… Но она больше не считала мужчин ни жалкими, ни примитивными. Она стала откровенно бояться их, потому что знала, что никогда не сможет ударить так трезво и расчетливо, как могут исподтишка ударить они. И каждый день она знала, что впереди ее ждет еще одна одинокая ночь. И в каждую из них она входила, прижимая руки к груди, как в неласковое холодное море…

Какую правду она хотела узнать? Через много месяцев взаимного молчания она сидела, читая долгожданное письмо, и его смысл постепенно доходил до нее. Ей писал совершенно чужой человек. На чужом языке, хотя все слова послания были взяты из ее родной речи. Но каждое слово было холодным, словно льдинка, и за ним стоял лишь непривычно плоский, ограниченный прямым значением смысл. Ей писал говорящий на русском языке американец. Но поскольку обращения в письме не было, не было и уверенности, что написано это было именно для нее.

«Даю краткую хронологию событий. Моя докторская благополучно завершена. Я женился, и моей дочери скоро 6 месяцев. Это сейчас самый счастливый момент (дочка, а не женитьба). Также, наконец, получили грант CRDF и начинаем 2 года создания и доведения продукта и маркетинга.

Я разочаровался в интернете, но это особая история. Я как-то познакомился с девушкой виртуально, взломал ее почтовый адрес и поставил себе на пересылку ее почту, «познакомившись» без ее ведома с большим числом мужчин, в том числе иностранцами, с которыми она вела общение. Для меня это интересный психологический эксперимент, который сильно изменил мое отношение к людям.

Но сейчас не об этом. Сейчас у меня впереди много интересной работы и много забот, связанных с воспитанием дочери. Она пока совсем маленькая, но все говорят, что очень на меня похожа. Я теперь буду часто приезжать в N. по работе, и планирую через 3–4 года жить там несколько месяцев в году. С женой у меня есть определенные проблемы, но это предстоит решать мне.»

Она зябко повела плечами, с облегчением осознав, что никакие проблемы этот человек с ней решать не будет. Что все его эксперименты в отношении нее завершены. Чисто по-женски она отметила для себя лишь некоторый нажим, особое ударение в тоне, которым он сообщал ей о сходстве с дочерью. На миг ей даже захотелось телом прикрыть крошку от его затаенных сомнений в отцовстве.

Потом она вдруг вспомнила, что у нее действительно были некоторые проблемы с почтовиком. Она спросила его о жуке прямо, иначе к чему бы ему писать это ей?

И тот, от кого она когда-то так ждала писем, тут же ошарашил ее ответом: «Нет, та девушка это была не ты. Какая-то проститутка из Краснодара. Это было уже после тебя. Нет, я жуков никому не ставил. Просто подобрал ее пароль на mail.ru, и то только потому, что для меня стало очевидно, что она «работает» с мужчинами. Да ну ее, она мне совсем неинтересна, мне интересна была женская психология, просто я заметил у нее приемы, которые опознал и у других женщин, и поэтому немного обобщил. А женщины женщинам рознь, конечно, у меня были очень милые знакомые, о которых я могу отзываться только с уважением.

Судя по этому твоему письму, ты понятия не имеешь, кто я на самом деле. Смею тебя заверить — с тобой все было искренне, и я не писал тебе писем, которые я раньше писал еще кому-нибудь. Никакого подвоха.