Юрий Сбитнев - Эхо

«Попугали здорово, – думал Кеша, шаря биноклем по зимней уже земле. – Вот и запаздывают».

Три дня утюжили сивера и наконец наткнулись. Кеша попросил пилота подняться как можно выше. И тот, набирая высоту, кружил над громадным пространством, открывая Кеше все новые и новые дали. «До Ледовитого видно», – пошутил.

Земля расстилалась внизу на сотни километров. Был ясный, какой-то особенно прозрачный день. Ослепительно белели переновы – только что выпавшие снега. И на них крохотными точечками пестрели животные. Стадо, разбившись на группы, вытянулось по всему простору, терялось «а севере за горизонтом, а на юге входило уже в Кандигирскую низменность, растекаясь там по хребтикам и сопкам, но двигаясь все же в строго выверенном направлении – на юг.

Кеша решил встретить стадо за Каменными воротами. Тут мощный скалистый хребет перегораживал Кандигирскую низменность, оставляя единственный выход к вольным ягельным пастбищам. Стадо вынуждено будет идти верховьями реки Иогдо.

– Все ясно, – сказал Кеша пилоту. – Выбросишь нас вот тут. – И отметил точку на карте.

Указанное место как нельзя лучше подходило для посадки вертолета. Тут Иогдо, вырываясь из горного кряжа, впервые обретала свободу и растекалась широко и вольно. На одну из каменных россыпей и приземлился пилот. Выгрузились быстро.

– Ну, ни рогов, ни копыт, – сказал командир. Кеша сплюнул.

– Иди ты!

– Кеш, я страсть как оленьи языки люблю, – сказал техник Борис. – И губы тоже…

Кеша обнял Бориса.

– Сколь раз говорил, не трепли языком, Боря. И вертолет улетел.

Недалеко от россыпи поставили палатку. Обосновались без спешки. Торопиться некуда. Кеша подсчитал, что олени придут сюда только завтра к вечеру. А день был все еще на подъеме, и солнце катилось по прямой, и, уставшие от безделья и вертолетного гула, люди теперь отдыхали в привычной работе. Пилили и кололи дрова, обустраивали свой быт, готовили пищу, и уютно гудела в палатке печка, которой Кеша особо гордился, – выписал по доставке «Товары – почтой» опытный образец для районов Крайнего Севера. Как все опытные образцы, печка была сделана добротно, требовала мало дров и давала хорошее тепло. Он ее сам и установил, сам затопил и посидел немного, любуясь, как ровным малиновым светом наполняется поддувало.

Все было нынче по душе – и ясный день, и удачная посадка, и место их табора, и обед, который стремительно сготовили его помощники – Никита с Валей, и сами они, немногословные, ловкие и уважительные.

Выпили за приезд помалу чистого, чуть вяжущего язык и нёбо спирта.

– Овсяной, – со знанием дела, сладко крякая, сказал Никита. И Кеша согласился. Из всех спиртов, которые приходилось пить тут, на Севере, уважали спирт, выгнанный из зерна овса. Он был не острым, не слишком сухим и брал за сердце словно бы теплой ладошкой. Беда, что с годами почти исчез, а нынче подвезло.

Оставив на таборе Никиту с Валей, Кеша взял с собой Чарли, любимого пса, и ушел вверх по Иогдо выбирать место для засидки. Снега по реке было мало, и он пошел без лыж.

Шлось ходко и весело. Кое-где по реке тропил соболь, и Чарли уходил по следу в прибрежные скалы, мотался там неподолгу и появлялся неожиданно, откуда Кеша его не ждал. Легкий шумок, вызываемый этим появлением, настораживал Кешу, поначалу даже пугал. Чарли ушел в гольцы по правому берегу позади хозяина, но вдруг оказался на левом берегу.

И Кеша ворчал на собаку, незло поругивал. Чарли крутил хвостом и падал под ноги, шарясь спиною по льду. Он был баловнем в Кешиной своре.

Чтобы наверняка взять добычу, не спугнуть оленя табором, Кеша шел все дальше рекою, не жалея ног. Но когда и ушел далеко, все не мог выбрать добрую засидку: то ему не правилось место, потому что было слишком закрытым, а то, наоборот, слишком открытым, в другом недостаточным был сектор стрельбы, а третье, во всех отношениях доброе, не устраивало тем, что олени уж очень долго находились не в поле зрения и должны появиться слишком близко от стрелков.

Наконец он нашел то, что искал. Иогдо тут спрямлялась метров на пятьсот, дальше русло тоже хорошо проглядывалось, а там, где надо было садиться, по обоим берегам громоздились удобные для скрытен плечики в густом подбое ползучей березки. Причем одно плечо выдавалось далеко вперед. Кеша решил, что там сядут Никита с Валей, а он на другом по правому берегу. Они пропустят оленей и начнут стрельбу только после того, как выстрелит Кеша. Тогда не зевай!