Сергей Носов - Хозяйка истории [В новой редакции М. Подпругина с приложением его доподлинных писем]

(С точки зрения биоинформатики поле, созданное руководителями 35 стран, участниками Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе, выражалось исключительной напряженностью. Одних лишь западных государств количество президентов и премьер-министров соответственно определялось числами 6 и 18. — Мое примечание. )

Но я их не видела — никого. Даже по телевизору. Некогда было смотреть. Я вообще ничего не видела. Помню только флаги на площади в окне автомобиля и эти до ужаса чужие комнаты со встроенными шкафами, нам принадлежал этаж, я, по обыкновению, ходила босиком, и запомнилось почему-то, как пол ужасно скрипит — не был ли пропитан чем? Подпругин увлекся порнухой, он получал в штабе инструкции, мог выходить, когда хотел, поэтому натаскал кучу журналов и в сотый раз удивил меня ненасытностью: мало? — ему еще мало меня?! Я была выжата как лимон. Дура! А поначалу ведь губу раскатала: заграница! Туристка! Думала, отдохну, развеюсь.

Где же мы были? В гостинице? В посольстве? В частном доме? Может быть, наши арендовали этаж в доме терпимости? А есть ли в Финляндии публичные дома? То, что водку там нельзя, знаю, а это? Судя по аксессуарам… Странные апартаменты.

Спрашивала. — Без ответа.

Вот тайна тайн. Да нет, я не копаю. Нельзя так нельзя.

(Теперь можно. Дом принадлежал Тойво Антикайнену, коммерсанту. — Мое примечание. )

За четыре дня этого сумасшествия всего лишь дважды спустилась на этаж ниже. Оба раза меня любезно останавливал охранник. Наш человек.

1 августа, к вечеру, надорвала горло.

(Последний день Совещания. Главы государств подписывают Заключительный акт. — Мое примечание. )

А началось, когда Брежнев приехал. А приехал он следом за нами, раньше других, за три дня до подписания Акта. Подпругин вошел и сказал:

— Он встречается с Тито.

И скинул халат.

Мне часто снится Володька. Во сне он мне не верит, что вышла я за Подпругина. Я сама не верю — себе — и во сне, и наяву.

Вот. Кричит. Просит потереть спину. Не пойду. Не хочу. Боюсь.

Сегодня разоблачаем шпиона.

Надо идти.

Первым делом он обстучал стены.

— Ищешь микрофоны? — спросила вслух (пусть слышат!).

— Нет, — не таясь, ответил Подпругин. — Проверяю на звукоизоляцию. Хороша ли?

И, обследовав дверь, заключил:

— Хороша.

— Вообще-то это не наша забота, — сказала я. На нашем языке это означало «мне нечего стесняться». Как бы вызов. Ему. Лично.

Я стала наглой какой-то.

— А ты знаешь, кто там? — уже тихо произнес Подпругин, показывая пальцем наверх.

Я уже знала кто. Но он еще не приехал.

(Брежнев Л. И. — Мое примечание. )

Весь третий этаж — его резиденция. Там есть одна комнатка… небольшая… где-то над нами… о которой не буду писать… Святая святых… Откуда?.. Оттуда… От верблюда… Сама догадалась… Раз резиденция… то… и все остальное… «Вообще-то, это не наша забота».

(Туманные намеки, не правда ли? Не потому туманные, что величие государственной тайны налагает на уста печать, а потому, что соблазн лишний раз чисто по-женски обнаружить кокетливость, увы, непобедим даже на уровне стиля. И это «дневник для себя»?.. Закономерен вопрос: ведала ли Е. В. Ковалева что-либо конкретное о стратегическом узле связи, действительно расположенном на третьем этаже рядом с рабочим кабинетом, как я теперь могу сообщить, Л. И. Брежнева? Нет, не ведала. Ничего. Однако, надеюсь, любознательность читателя будет приятно удовлетворена, если я откровенно признаюсь, без оглядок и экивоков, что именно там находился чемоданчик с ядерной кнопкой. — Мое примечание. )

А здесь, на втором, как мне объяснили (в Отделе), комнаты для гостей. Мы — гости. В гостях. Других гостей пока что не видела.

Подпругин заглянул под кровать.

— Я, честно говоря, — сказал Подпругин, — полагал, нас поселят на первом.

Он как будто даже заважничал. «Полагал», видите ли…

— Ты не представляешь, какого рода документы готовят в этом доме! Это мозг страны.

Я допускала, что мозг, и кое-как сумела представить.

— А почему ты полагал на первом, — спрашиваю, — поближе к столовой?

— Там не только столовая. — И обстоятельно начинает перечислять: — Медпункт, бильярдная, комнаты стенографисток…

— Ага. Значит, поближе к стенографисткам. Уж не нужна ли нам стенографистка?

— Не думаю, — сказал серьезно Подпругин.

— А то могли бы втроем.

Понял, что шучу. Захохотал.

Я следила за ним. Слово «стенографистка» действует на него возбуждающе.