Сергей Носов - Хозяйка истории [В новой редакции М. Подпругина с приложением его доподлинных писем]

То, что между нами, — условились называть любовью (начальники).

Велено любить и терпеть Подпругина.

Как это могло получиться? Почему я с ним?

Не знаю.

Конец декабря

Скоро Новый год.

Старый был так — ватный какой-то. Был словно не был. А был.

Подпругин моется в ванной, это надолго. Он отмокает часами. Привычка.

Сижу и пишу.

Вот сиди и пиши. Пиши дневник, тебе говорят. Заставляю — себя.

Разучилась, наверное.

И бросала, бросала — а бралась много раз. И брошу опять.

Тусклый год. Скучный. Ватный. Слепой.

Интенсивная жизнь, говорят.

Наградили медалью меня в феврале. (Подводим итоги.)

После Хельсинки повысили в должности, но до сих пор скрывают от меня, как она называется. Недоверие.

А главный итог: любовь. Подпругина любить велено. Так и делаем. Я его. Он меня. В силу особых обстоятельств и в интересах государственной безопасности.

Научилась в окно смотреть, ничего не делая. Опыт, приходящий с возрастом.

Это почетно: домашний арест.

Только возят в Отдел иногда.

У Фроси гардеробской отобрали котят, тоже дикость. У нее завелся друг — единственный субъект, проникающий в Отдел без пропуска. Бачковой — от мусорного бачка. Непрезентабельный, с голодными глазами. Привела, показала, где кормят, — заветное блюдечко в углу за вешалками. Мы еще умилялись: килькой делится. Тебе половина и мне половина. А потом без котят лежала на боку часами, в глубокой прострации, ноги вытянуты, глаза открыты. Не ела, не пила. Он лег рядом, я сама видела, и положил ей лапу на шею, обнял как будто. Совсем как люди. Он жалел ее, кот. Я никогда не думала, что коты так умеют — жалеть. Вот тебе и коты. А мы: кот, кот! Сделал дело, гуляй смело…

Со мной ласковы. Меня берегут. Постоянно дают мне понять, что я значу для них.

А что Подпругин?.. Он ревнив — даже при моей изоляции. У него тяжелый характер, с ним трудно. Самоуверен, сварлив, зануден. Любит красивую фразу. Позер. Он похотлив, как античный осел.

И упрям. У него пахнет изо рта, особенно утром.

(Как автор примечаний, личность которого затрагивается здесь самым непосредственным образом, более не чувствую себя в праве продолжать медлить с необходимым комментарием. В архивах Отдела хранится не одна моя характеристика, я выдержал множество переаттестаций и медицинских комиссий, проходил многоуровневое тестирование. Надо ли говорить, что объективный мой портрет, составленный специалистами, радикально не совпадает с крайне субъективным портретом-карикатурой, предложенным Е. В. Ковалевой? Обстоятельства личной заинтересованности (в смысле моей заинтересованности в истине) обязывают меня и в дальнейшем помнить о своевременности комментария и его уместности непосредственно в комментируемом тексте. — Мое примечание. ) [151]

Ужаснее всего, что он все знает на свете. Никогда не признается, что не знает чего-то. Все знает. А пуще всего мои дни по лунному календарю. Ритмы. И чего я хочу. И чего не хочу. И что мне надо. И что мне не надо.

Знаток эрогенных зон.

А что мне надо? Еще?

Вот, наверное, уронил мыло. Чертыхается, злится. Мыло виновато, что скользкое.

(Надо ли комментировать? — Мое примечание. )

Когда Стаффорд

(Т. Стаффорд — командир космического корабля «Аполлон». — Мое примечание. ) помахал рукой в телевизоре,

(Меня всегда поражало ее обращение с языком. — Мое примечание. )

я сказала: смотри, это он мне.

(Ошиблась. — Мое примечание .)

И что же Подпругин? Объяснил, что это ошибка. Серьезно.

(Конечно, ошибка. — Мое примечание. )

«Союз» — «Аполлон». Еще одна галочка. Забавно. Американцы даже не догадываются, как мы о них заботимся.

(Историческая стыковка была осуществлена 16 июля 1975 года в 19 часов 9 минут (как теперь стало известно, на 6 минут раньше расчетного времени). За неделю до запуска кораблей «Союз» и «Аполлон» у некоторых членов Политбюро возникли сомнения в правильности конструкторского решения установленного на «Аполлоне» специального стыковочного блока — шлюзовой камеры со сменной атмосферой, а также американского приемопередатчика, установленного на «Союзе». Я получил задание срочно подтвердить через Е. В. Ковалеву надежность этих устройств. Задача была решена в течение двух сеансов. Исторический запуск космических кораблей осуществился в намеченный срок. — Мое примечание. )

Конец июля мы провели за границей — в Хельсинки. Чудовищная поездка. Дурной сон. Тридцать с лишним глав государств в одном месте и в одно время.