Алла Горбунова - Вещи и ущи

Вдали, там, где горы, говорят, есть дворец или замок, он на вершине, и к нему тянут ветви деревья, и крылья — лебеди-облака. Там есть еда и тепло, там есть надежда и счастье, там каждый день танцуют на балах, выезжают охотиться на конях, там живут ангелы и принимают к себе каждого, кто туда доберётся. Рассказывали про одну девочку, которая ушла в лес зимой, путь ей показывал зимородок. Она шла через деревья белые, зелёные, фиолетовые, синие, она нашла яблони, полные зимних яблок. Звёзды, оперённые снегом, сыпались в лес, и было светло от их нимбов. Их можно было подбирать и есть, они были сладкие, похожие на подмороженный ягодный сок. Эта девочка дошла до замка и теперь будет счастлива вечно. Была и другая девушка: у неё не было рук. Руки ей отрубили и съели людоеды. Однажды ей приснился дворец — с цветными окнами, с дивным садом перед ним, с водопадом и каменным гротом. Ей приснился всадник в алом плаще на золотом коне и изумрудная птица. Она двинулась в путь и видела птиц и яблоню, и встретила одного из ангелов, который её полюбил и взял во дворец. Там спит она на пуховой перине, которую взбивают каждое утро, за изумрудным пологом, и у неё выросли новые руки. …Шли брат и сестра, чтобы найти этот замок, переходили реки, питались корой деревьев и всюду видели руины городов. Посреди тундры встретили они леди — королеву гиперборейской ветви Габсбургов. Тощая, как сам голод, она всегда ходила голой, лишь покрыв голову длинным, свисающим до спины банным полотенцем. Она поддерживала огонь в печи, стоящей посреди тундры в том месте, где некогда был её дом. Теперь от него осталась только печь, большой котёл для варки еды, два глиняных горшка, кувшин и табуретка. Также недалеко от печи стояли две бочки с водой. В земле был подвал, где королева хранила крупу и человечину. Спала она на траве, голая, под нищенским солнцем, и больше всего любила наблюдать за розовеющими облаками. Тогда казалось ей, что суровые, злые мысли улетают из головы её, как филины, ухают и уносятся в прошлое. Брат и сестра шли дальше и дальше и мечтали о том, что у них будет. У меня будут собака и кошка, — сказал брат, — и новенький велосипед. У меня будет собственный домик, — сказала девочка, — маленький уютный домик. Зимой его крышу будет покрывать снег, а в окнах будет гореть свет, внутри будет тепло и будет пахнуть бабушкиными пирогами. А я вырасту, — сказал мальчик, — и встречу прекрасную девушку, на мне будет камзол, а на ней шёлковое платье. Мы будем гулять с ней в саду, среди высоких деревьев. А я буду стоять у окна, — сказала девочка, — и ждать своего любимого. Он будет весь одет в золото и подъедет к моему окну на золотом коне. А я буду прекрасней всех на свете. И долго ещё они продолжали: мы будем пить чай с корицей, мы будем есть чизкейки, мы будем ходить в Макдональдс, мы будем смотреть Бэтмена в кино… Так шли и шли они, и так устали, что больше идти не могли. Они лежали на снегу и долго ещё рассказывали друг другу, что у них будет, пока не замёрзли насмерть. Но вокруг них на зимних деревьях росли огромные яблоки, и падали оперенные снегом звёзды, скакали всадники на золотых конях, летали изумрудные птицы. Ангелы подобрали их и отнесли в свой дворец, там вдохнули они в них жизнь и дали им всё, чего они хотели, и больше того. Они подарили им собаку, кошку и попугая, и пару маленьких пони, они подарили им гоночные велосипеды и зимний домик, в котором пахнет бабушкиными пирогами, и самые вкусные чаи и чизкейки, и Макдональдс, и кино про Бэтмена, и обещали им прекрасных возлюбленных, когда они вырастут. Ангелы подарили им планшет, айпод и айфон.

Одна деревянная кукла жила в тундре в городе Кноссе. Больше там никто не жил, только сколопендры, потому что покойный царь этого города имел обыкновение испускать сколопендр во время совокупления с женщинами. Царь умер, и женщины тоже, а сколопендры остались. Царь давно уже пребывал в аду в виде демона со змеиным хвостом, которым он обволакивал новоприбывшие души, а деревянная кукла — а это была его кукла — одиноко бродила по руинам дворца. Все дворцы тундры сгорели однажды: и Кносс, и Фест, и Закрос. Пришли пожары и выжгли дворцы и ягель вокруг, маки и лютики, камнеломку и мытник. Потом с неба стал падать пепел и гусиный пух, и укрыло всё густой шубой. Деревянная кукла тоже сгорела, но её делал когда-то великий мастер, поэтому она осталась живой, хоть и стала чёрной, как уголь. Кукла бродила по коридорам, и ей казалось, что руины дворца — это её собственный разум, опустошённый стихией. Раньше кукла пела и складывала стихи, но больше не могла: стихия всё выжгла. Кукла заходила в кладовые для зерна и вина, но пифосы были пусты. Кукла бродила по мегарону, на стене которого были изображены восьмёрки щитов. Она поднималась по узкому проходу от гипостильного зала в центральный двор, ходила по открытым дворам и затемнённым комнатам, по коридорам и лестницам, мимо световых дворов и колоннад. Кое-где остались фрагменты фресок: процессии людей, охота на оленей, собирание ягод, снежные бараны, волки, лемминги, полярные совы, весеннее цветение тундры, на фоне которого прогуливались дамы с тончайшими талиями в голубых и гранатовых платьях с пышными кринолинами… В тронном зале по обеим сторонам от трона были изображены грифоны, а вокруг на красном фоне — полярные незабудки. Все колонны во дворце имели обыкновение сужаться к низу. Кукла искала того, кто прячется в центре этого лабиринта, того, кто представляет собой его тайну, хранящуюся в сердце куклы. Но во всех комнатах было пусто, и в центре было пусто тоже, и кукла поняла, что в сердце её никакой тайны больше нет. Кукла стоит в центре дворца и вращает глазами. Когда-то великий мастер создал её для царя, испускавшего сколопендр во время соития, чтобы он мог заниматься любовью с куклой и не приносил вред живым девушкам. Между ног у неё отверстие, как у девушки. Ум куклы и сердце пусты, выгорели дотла, пустота внутри мучает куклу, она берёт сколопендр и засовывает их себе между ног. Засовывает до тех пор, пока вся внутри не наполняется сколопендрами. Куклу звали Дедалом, в честь великого мастера, создавшего её, но поскольку кукла была женского пола — она называла себя Дедаллой.