Александр Торин - Дурная компания

— Что случилось? — Леонид как всегда пританцовывал, как будто собираясь броситься в атаку.

Борис нервными движениями вытер доску, и его рука снова забегала, покрывая доску символами. На этот раз я уже успевал следить за ходом его мыслей.

Андрей вскочил со стула.

— Между прочим, в этом случае все можно сделать гораздо проще! — он заговорил по-русски, и его лысина тоже покраснела от волнения. Андрей стер часть доски и начал рисовать на чистом участке принципиальную схему.

— Ребята, — Леонид тоже заговорил по-русски, — это же отлично. Посмотрите! — он подбежал к Андрею и начал пририсовывать какие-то квадратики.

— Эту работу сможет сделать Игорь. — Борис сказал это тоном приказа. Игорь кивнул и нервно укусил ноготь. — Петя возьмет на себя интерфейс. Андрей разработает систему. Леонид, как насчет аналоговых входов? Я займусь программами.

— Сколько потребуется времени? — Леонид достал из кармана небольшой блокнотик.

— Я думаю, два дня на подготовку, два дня на прототип и месяц на массовое производство. — Борис был настроен решительно.

— Две недели на производство, больше не дам! — Леонид быстро записывал что-то в блокнотик. — Сегодня же получим добро у Ефима.

— Леонид, две недели нереально. Сборочные цеха, детали… — Борис недовольно поморщился.

— Две недели более чем достаточно. Я знаю, что говорю. О кей? — Леонид сунул блокнотик в карман. — Не теряем времени, ребята, за работу.

— Молодец, — Андрей был как всегда важен. — Оправдал доверие партии и правительства! — он с напускным величием пожал мне руку.

Комнатка опустела. Я еще раз посмотрел на исчерканную доску, не веря своим глазам. Сырая идея, на отработку которой в обычных нормальных условиях ушло бы не меньше месяца сомнений, экспериментов, черновиков, была отшлифована до совершенства Борисом в течение от силы десяти минут и превращена в схемы остальной командой в течение последующего получаса. Я никогда в своей жизни не видел ничего подобного. Голова кружилась. Я выглянул в окно. На пустынной площадке стояли автомобили, над религиозным центром развевался американский флаг, в голубом небе серебристой сигарой светился самолет. Окружающий мир явно не подозревал о только что случившемся чуде. Команда Пусика стоила не одного миллиона долларов…

Неожиданно мое внимание привлек полный лысый мужчина в пиджаке, бегущий вдоль здания компании и подпрыгивающий как мячик. Я узнал его: он работал в сборочном цеху и, по слухам, в России был доцентом в каком-то техническом ВУЗе. Рукава его пиджака задрались от бега, обнажив расстегнутую рубашку. Он как-то странно жестикулировал, подпрыгивал, гримасничал и вскоре скрылся за углом здания.

Я потряс головой. Подпрыгивающий толстяк в расстегнутой рубашке совершенно не вязался с гармоничным американским пейзажем. Я снова посмотрел на пустынную стоянку, на которой стояли новенькие автомобили, на развевающийся на ветру флаг и далекие горы. «Почудилось…» — я потряс головой и вдруг снова заметил бывшего доцента. Он совершал ритмичные движения, напоминающие балетные па: три шага, прыжок, три шага, прыжок, расставив полные руки. Прыгун что-то выкрикивал и гримасничал. Я прислушался.

— «Fuck you, Fuck you, Fuck you!» — кричал доцент, после этого следовал прыжок, затем сцена повторялась сначала. Мне стало страшно, так как по слухам несколько человек, работавших в компании Пусика, сошли с ума, а двоих или троих хватил на работе инфаркт.

Как я узнал на следующий день, танцор только что получил предложение работать в другой компании и таким образом выражал свою радость.

Я впервые познакомился с Олегом в совершенно незапамятные времена. Я даже точно помню день, когда это случилось, — именно в этот день умер Брежнев.

Эпоха, породившая в гражданах огромной строны чувство тоскливой стабильности и многочисленные анекдоты, подходила к концу. Рано утром у станции метро «Площадь Свердлова» выстроились милицейские патрули, которые с многозначительным видом отсекали людские толпы от Кремля и магазина ГУМ, и мне с трудом удалось доказать, что я в действительности работаю в здании, примыкающем к Манежной площади, и являюсь нормальным и благонадежным гражданином СССР. Мрачный майор долго вертел в руках красную книжечку с гербом и надписью «Академия Наук», наконец вздохнул и сказал: «Иди парень, только быстро. Тут такое происходит…». Мне стало не по себе, так как «такое» могло означать все что угодно, например, объявление ядерной войны Соединенным Штатам Америки или внеочередные Олимпийские игры на Красной площади.