Александр Торин - Дурная компания

Я схватил листок бумаги и быстрыми, нервными движениями от руки написал на нем письмо директору факультета. Провожая меня в Америку, он обещал, что мое место в университете будет формально сохранено в течение двух лет. Факс запищал, и листок с моими каракулями, подсвеченными зеленоватым светом, уполз в пластмассовые внутренности машины. — Все, дело сделано, — с облегчением подумал я, все еще не веря сам себе. — Вернусь на факультет и забуду обо всем. Буду ночами просыпаться в кошмарных снах и вытирать пот со лба! Эта мысль меня развеселила, и я решил напоследок рассказать академику обо всем.

Когда я зашел в комнату, в которой сидел академик со своими учениками, в ней воцарилось тяжелое молчание.

— Вы можете продолжать на меня обижаться, — решительно начал я. — Единственный способ остановить Бориса был с ним подраться.

— Вы могли настоять на том, чтобы не допрашивать Володю без меня! — академик явно уже немного успокоился.

— Я же объясняю, не мог я его остановить, он был как паровоз, сошедший с рельсов.

— Ну, хорошо, это ваше дело. Мне очень жаль, честно говоря, я думал, что вы меня поддержите. Почему вы даете этому подонку издеваться над людьми, когда Ефим сам все время его поносит. Это что, кто сильный, тот и захватывает власть? Так что ли?

— Вот я по этому поводу и пришел. — Я замялся, не зная, как лучше изложить сложившуюся ситуацию. Олег с интересом прислушивался. — Видите ли, опыт моего общения с Ефимом убедил меня, что он плохо контролирует свое поведение и меняет свое мнение по нескольку раз на день. И вообще, он человек настроения. Сегодня он вас безоговорочно поддерживает, а через десять минут ему сообщают про то, что конкуренты уже выпустили аналогичную подставку, и он подсылает к вам Бориса…

— Вот уж никогда не поверю! — академик возмутился. — Ефим

—порядочнейший человек. Ну да, больной немного, нервный.

— К сожалению, я сам это слышал, своими ушами. В общем, считайте, что я вас предупредил.

— К-какие-то в-в-ы здесь странные — вступил в разговор Володя. — Н-никогда такого не видел.

— Я тоже. — Мне стало тоскливо, и я вышел в коридор. Олег вышел за мной.

— Не переживай, — грустно сказал он. — Ты просто попался в ловушку. Считай, что это была твоя очередь искупаться в дерьме. Ты еще легко отделался. Ты знаешь, я начал себя здесь ловить на том, что, когда в комнату кто-нибудь заходит, я втягиваю голову в плечи и боюсь повернуть голову. Ведь я из комнаты выйти боюсь, эта команда меня вокруг обложила, допытываются, что к чему. Я уже несколько недель ночами не сплю, лежу, ворочаюсь. Честно говоря, никогда не думал, что со мной такая трасформация психики может произойти…

— Да, — я глубоко вздохнул. — Ты знаешь, я решил не дожидаться всех этих грин-карт, а махнуть назад в Израиль. Пошли они все к черту.

— Ты что, с ума сошел? — Олег расстроился. — У тебя там ни кола ни двора, а здесь хотя бы зарплата нормальная.

— Да пусть они подотрутся этими погаными деньгами, — я начал распаляться. — Я уже давно себя такой скотиной не ощущал.

— Ну, смотри, я бы подождал на твоем месте. — Олег нахмурился. — Впрочем, я сам не знаю, что мне делать. Наверное, тоже придется возвращаться, только в Москву. Детей жалко, они только здесь привыкать начали, им в школе нравится.

— Ну, почему, работай, пока можно.

— Ты понимаешь, — Олег прикусил губу. — У меня единственный выход: принять чью-то сторону. Ну, не мог же я примкнуть к Борису? А ты знаешь, в чем ужас? Борис не так уж и неправ, с этими пружинками ситуация сложная, надо еще долго разбираться, слишком много всяких искажений. Так что, я чувствую, что кончится это для меня и для академика плохо.

На душе у меня заскребли кошки и продолжали скрести в течение последующих дней. Несколько дней из Израиля никакого ответа не приходило, а затем пришло письмо с туманными намеками на финансовые затруднения и с неопределенными просьбами подождать с окончательным решением до устранения последних. Мой патриотический порыв начал затухать и был окончательно загашен безымянной сотрудницей Израильского консульства.

Наши темно-голубые, открывающиеся справа налево паспорта собирались истечь, и мы благоразумно послали их в консульство на продление. Почему-то после этого наступило длительное затишье, и мне пришлось висеть на телефоне и выяснять судьбу пропавших документов. К телефону подошла хриплая гражданка, которая долго не могла понять, чего я хочу, с кем-то консультировалась и вдруг заявила, что продлить паспорта не может.