Александр Торин - Дурная компания

— О ч-чем это он? — удивленно спросил Володя.

— Володечка, не обращайте внимания, Ефим человек неординарный и немного невыдержанный, с сорванными нервами. К тому же диабет сильнейший, дает себя знать…

Вечером того же дня я столкнулся с Ефимом в холле.

— Ты его видел? — Ефим слегка сморщился. — Какой-то щупленький весь, съеженный. Что он все время улыбается, как придурочный. Как ты думаешь, не больной?

— Да нет, Ефим, вряд ли. Просто телосложение такое.

— Если не больной, тогда хорошо. Да, ничего, такой интеллигентный мальчик, краснеет от смущения. Только пусть бороду сбреет, она ему не нужна, а то как попик какой-то из духовной семинарии выглядит. Ну да ладно, поработает, а там посмотрим, что с ним делать…

— Ре-ребята, — Володя продолжал широко и радостно улыбаться. — Ну к-как у вас тут здорово, в-вы даже себе не представляете. В-в Москве в Институте нашем р-разруха полная, все кто мог свалили за рубеж. Д-денег нет, интриги, все р-развалилось к чертовой матери.

— Володя, не обольщайтесь. — Олег отвлекся от экрана. — Здесь тоже далеко не все идеально.

— Н-ну я понимаю, мне Григорий С-Семенович рассказывал. Но при всем этом н-надо же сравнивать. Вон у вас ап-паратура какая, красота!

— Олег, вы не запугивайте Володю, — академик явно переживал за своего любимца. — Я ему все объяснил, что тут такого, в любом коллективе могут появиться не вполне приличные люди. Главное, что Ефим нас поддерживает, а на деятелей типа Бориса мне глубоко наплевать.

— Д-давайте р-работать. — Володя воодушевленно начал осматривать оптическую установку, собранную Гришей. — Это хорошая идея. Н-ну, если Ефим хочет по-другому измерения сделать, это пожалуйста. Н-нам достаточно усилия к основанию приложить и напряжения померять.

— Старик, прекрасная идея! — академик с восхищением посмотрел на Володю. — Подумать только, как она мне самому в голову не пришла. Позор моей лысине!

— Н-надо пружинки достать. — Володя задумался. — Д-две большие, и еще парочку поменьше. Мы их к основанию прикрепим и на штативе начнем растягивать, а силу можно контролировать.

— Молодец! — Академик воодушевился. — Я уверен, что эта идея Ефиму понравится, он же практический человек. С оптикой ему, видимо, что-то было не вполне понятно, он же с ней не очень знаком, а с пружинками все наглядно, просто, можно руками пощупать! Да, это мы здорово придумали.

В комнате закипела работа. Детище Гриши с лазерами и кучей объективов и линзочек было за ненадобностью отодвинуто в угол. Роковая подставка, из-за которой было выкрикнуто немало ругательств, проведено в мучениях и в бессонице множество ночей, выпито неимоверное количество чая и кофе, была как анатомический препарат распята на толстых пружинах. Вокруг в рабочем угаре колдовали Володя, академик и Олег. Подставка мягко покачивалась, напряжение пружин возрастало и она начинала колебаться все чаще и чаще, пока не замирала, растянутая по всем направлениям.

— Ол-лег, добавьте еще усилие, я х-хочу измерить частоту. — Володя, не переставая радостно улыбаться, склонялся над приборами.

— Здорово получается, —радостно восклицал академик. — Смотрите, как интересно, вначале получались две частоты, а теперь осталась только одна. Давайте-ка еще раз повторим и обязательно распечатайте результат!

Покачивающуюся подставку было видно из коридора, и проходящие по нему бросали любопытные взгляды на странное сооружение, вокруг которого суетятся не менее странные люди. Атмосфера медленно, но верно накалялась, и через несколько дней ко мне подошел Андрей. Он был, как всегда, одновременно важен и многозначителен.

— Я к тебе по делу, — решительно сказал он. — Ты к академику заходил недавно?

— Да, заглядывал. — неохотно ответил я.

— Ты не знаешь, что за ерундой они там занимаются? У них, говорят, какие-то пружинки растягиваются.

— Да, я видел пружинки. Но, честно говоря, не интересовался тем, как они их используют. Кстати, Ефим обо всем знает, а секретов из своих занятий никто не делает. Так что, если тебе интересно, иди и спроси у них, что к чему.

— Я туда не пойду. — Андрей поморщился, будто спуститься в комнату к академику было ниже его достоинства. — Пусть они сами придут ко мне и обо всем расскажут. Вообще, — Андрей приобрел величественный вид, — люди возмущены этой группой. У нас так не принято, без Бориса, без Леонида, тайком. В конце концов, наша компания их содержит. А этот твой Олег, объясни ему, что это для него плохо кончится.