Фриц Бернар - Коста Брава

В лунном свете люди походили на призраки, тем более, что их походка делалась абсолютно бесшумной, из-за alpargatas, своего рода обуви на полотняной подошве и веревочными шнурками.

Такого продолжительного отпуска у меня не было уже давно, и я мечтал, что окрестные места доставят мне желанное спокойствие и вдохновят новыми идеями. В ближайшем будущем я планировал снять два фильма, один из которых рассказывал бы о связях и общности двух стран — Испании и Венесуэллы. Сценарий был практически завершен, оставалось лишь «пригладить» некоторые детали. Я даже рассчитывал сделать здесь несколько кадров для съемок второстепенного плана.

Держа в руке свечу, которой снабдил меня портье в отеле, я поднялся в свой номер, разделся, надел плавки и натянул короткую куртку. Несколькими минутами позже я уже вовсю резвился в море в серых отблесках луны и не представлял себе, что это были последние мгновения спокойствия и тишины в этом уголке планеты.

20 июля 1936 года. Всего лишь за несколько дней ситуация резко изменилась: началась гражданская война. Напряженность становилось невыносимой. Ропот недовольства витал в воздухе, как следы от пороха. Связь была прервана, на улицах творился беспорядок. Никто не мог предположить, как дальше повернутся события. Улицы походили на улей, заполненный мужчинами в рабочих халатах голубого цвета, с ружьями у плеча. Церквушка, возвышавшаяся над мысом была разграблена и сожжена. Страна разделилась на два лагеря: республиканцев и франкистов. Каталония находилась в руках первых, а это означало, что установился коммунистический режим.

Для имущих классов и духовенства настали черные дни. Они старались ни во что не вмешиваться и укрываться в надежных местах. Начались убийства и по зданиям время от времени открывали огонь.

Английский крейсер снялся с якоря и отправился в открытое море, чтобы обеспечить безопасность британских подданных. Это было мрачное предзнаменование.

Происходящие события сильно расстроили мои планы: продолжить мое путешествие на юг не представлялось возможным. Что же делать? Позволял ли мой Форд, с каракасскими номерами отправиться во Францию через Барселону? Железные дороги, отданные под нужды армии были уже недоступны для гражданских лиц. Будучи иностранцем, я не особо боялся происходящих событий, так как попадал в редкое число счастливчиков. К тому же моя машина была пока еще со мной. С обеих ее сторон, я написал большими белыми буквами «ВЕНЕСУЭЛЛА» и на левом крыле я пристроил флажок моей страны.

Как только чемоданы были уложены, я положил их в багажник машины. В сумке для ручного багажа, которую я оставил в отеле, лежал самый необходимый минимум. Я был готов ко всему.

В последующие дни ситуация нисколько не изменилась; наоборот, события только ухудшались. То тут, то там, группы людей сдержанно обсуждали происходящие события. На маленькой городской площади и в окрестностях слышались выстрелы, а вдали раздавались глухие разряды гранатомета. Запасы продовольствия иссякали быстрыми темпами и становились невосполнимыми.

Я снова занял свое место на деревянной пляжной скамье и обвел взглядом голубую поверхность воды, которая искрилась под лучами свинцового солнца, как если бы ничего не происходило.

Пляж, обычно заполненный людьми был абсолютно пустынным; с морской поверхности исчезли даже белые и разноцветные парусники, придававшие берегу праздничный вид.

Склонив вперед голову ко мне медленно приближался мальчик. Он был один. Не доходя несколько метров до моей скамейки, он остановился, окидывая взглядом окрестности, как если бы он чего-то опасался. Затем он продолжил свой путь, дошел до скамьи и уселся. Судя по его frescо, летней легкой одежде, он принадлежал к состоятельному сословию. Его поведение выдавало гордую натуру, вопреки беспокойству, читавшемся на его лице. Он посмотрел на меня своими голубыми глазами. Его взгляд меня взволновал. Он соучастное мне улыбнулся, как если бы мы были давно знакомы. Какая чудесная встреча! Мы пристально смотрели друг на друга и каждый раз я испытывал одно и то же волнительное чувство.

«Senor, quiere Vd. ayudarme?» [7] Сеньор, вы можете мне помочь? — спросил он, глядя в одну точку прямо перед собой.

Он желал, чтобы я пришел ему на помощь. Что же с ним стряслось? И он поведал мне, иностранцу, свою историю, а вернее трагедию, которую он только что пережил. Несколько дней назад его отец был убит и внезапно он оказался совсем один. Его мать была мертва. Перед смертью отец советовал ему бежать во Францию, если ситуация не изменится к лучшему. Со вчерашнего дня он ничего не ел и у него не было денег. Вот если бы я только мог дать ему что-нибудь пожевать, сошел бы даже кусочек хлеба…