Грим - Каюр 2082

Тот, кто сумел умереть при жизни, он не проваливается в преисподнюю, а переходит в иной мир.

(О. Павел Флоренский)

Мункар отодвинул от себя недопитый чай.

- Нуте-с, где мой вопросник? - сказал он. - На чем мы остановились? Ага...Вот. Так зачем тебя занесло на это болото?

- Да, - в той же интонации подхватил Накир. - Опишите нам ваш авантаж, и если можно, в живописных подробностях.

- И отпираться не вздумай, - добавил Мункар. - От тебя до сих пор болотом несет.

Неправда. Все запахи с прежним телом остались.

- Лешачиха вскружила голову? - спросил Накир.

Сусанна хихикнула.

- Выйди, - приказал Мункар.

- Вот еще, - возразила она. - Я тоже послушать хочу.

Разумеется, ничего из нижеследующего я им не рассказал. Я догадывался, что им и так это было известно.

01 'ПЛЕНУМ'

Они позвонили мне в номер и попросили о встрече. Представились как Александр Павлов и Александр Петров. Или, если угодно, Алик и Лесик. Я назначил им встречу внизу.

Обычно переговорами с клиентами занимался Джус, мой администратор, но две недели назад я сам отправил его в лазарет - по его настоятельной и давнишней просьбе. За те тридцать лет, что он провел в этом теле, оно изрядно обрюзгло. Покойный любил поесть.

Идентификатор подтвердил, что они именно те, за кого себя выдавали. И выглядели они так же одинаково, как звучали их имена. Лет на двадцать пять, высокие, светловолосые, с выпирающей мускулатурой - как будто эти ребятки собирались подвизаться на поприще сексуальных услуг, но вдруг передумали и махнули в агенты депо. Они особо и не скрывали того, где служат.

Тем не менее они пытались вести себя как юниоры. Может, этого требовало их задание. Однако глаза, лазейки души, выдавали опытность.

- Мы про вас много хорошего слышали, - сказал один из них, Алик. - А плохого почти ничего.

- Ну, вот еще, - заскромничал я.

А Лесик сказал:

- Нам хотелось бы завтра всё осуществить, не возражаете?

Мне же хотелось противоположного: как можно далее оттянуть, а лучше вообще отменить это сомнительное предприятие. Но я себе возразил: собственно, почему? Нет никаких причин. Работа есть работа. За них сам Гартамонов просил. В конце концов, я не одного чиновника на тот свет спровадил, а некоторых - сопроводил. А эти мачо - те же чиновники, пусть и по ведомству правоохранительных органов. Я оставил сомнения и даже попытался азарт в себе пробудить. Подразнить, подергать за органы - когда еще представится такой случай?

- Зачастую, - сказал я, - люди возвращаются оттуда совсем другими. Склонными к перемене мировоззрений, профессий, мест. Умрешь, например, добропорядочным обывателем, а воскреснешь шлюхой или святым. Если вам нравится ваше нынешнее базовое самоощущение, то я не советовал бы вам никаких ходок.

- Так вы каюр или кюре? - спросил Алик. - Будете нам проповеди читать?

- Это стандартная процедура. Я обязан предупредить.

- Мы в курсе, не беспокойтесь, - сказал Лесик. - А что касается самоощущений, то у нас сейчас как раз экзистенциальный кризис.

- И я не связываюсь с Генофондом, - сказал я.

- Почему? - как бы удивился и даже обиделся Лесик.

- Первый раз потерять тело - это как с девственностью расстаться. И хочется, и колется, и полиция не велит. Да и приятного путешествия не получится: опыт нужен. В случае первой смерти еще никому не удавалось далеко зайти.

- Почему? - Это уже Алик спросил.

Думается, они знали, почему. Но я решил быть терпеливым и объяснил, как будто они и впрямь юниорами были.

При восстановлении вспоминается далеко не все, что с вами там происходит, ибо чип перестает работать, как только умолкает мозг. Однако при частых трипах приобретается навык. Навык - не навык, но этапы, пройденные в предыдущих трипах, проходит ускоренным темпом, и 'зайти' удается гораздо дальше. С каждой ходкой память базы схватывает все больший фрагмент послесмертия. Кроме того, нужен особый настрой. Чтоб уходить дальше и дальше, выносить больше и больше, чтоб адаптироваться к языку, на котором с вами общается потустороннее. Это надо тренировать. А самое главное - закон за убийство генфеня особо строго наказывает. Ибо тело его принадлежит Генофонду. Прозябание в околоземной капсуле покажется раем в сравнении с тем чмо, в которое закатают меня. Хотя горше одиночества на орбите - без тела, без органов восприятия, но с активированным сознанием - ничего, кажется, не может быть. Один день строгого режима в таком качестве покажется вечностью, если не клаустрофил. Говорят, что от дефицита информации такие сюжеты разворачиваются в бодрствующем мозгу, что ни один хвастун или фантаст не выдумает.