Жоржи Амаду - Капитаны песка

В пакгаузе никого не было, кроме Доры и Зе. Малыш уже спал. Закатное солнце, проникая сквозь дырявую крышу, заливало пакгауз причудливым светом. Дора, увидев входящего Педро, спросила:

— Ну как, вытряс из Гонсалеса деньги? Но тут она увидела подбитый глаз и кровоточащие губы.

— Что это с тобой?

— Эзекиел с дружками. Набросились вчетвером…

— Это он тебя так отделал?

— Все четверо. Я-то, дурак, думал, будем один на один…

Дора усадила его, принесла воды и чистой тряпочкой промыла ссадины и кровоподтеки. Педро строил планы мести. Дора поддержала:

— Мы им зададим перцу!

— Ты тоже пойдешь с нами? — рассмеялся Педро.

— Еще бы! — ответила она, осторожно смывая кровь с запекшихся губ. Она наклонилась к нему, лица их были совсем рядом, волосы Доры перепутались с волосами Педро.

— А из-за чего вышла драка?

— Так, ни из-за чего…

— Ну, скажи…

— Он сболтнул лишнее…

— Про меня что-нибудь?

Педро кивнул. Тогда она стремительно прижалась губами к его губам, вскочила на ноги и убежала. Он бросился за нею, но Дора где-то спряталась, а когда он наконец нашел ее, в пакгауз уже входили «капитаны». Дора издали улыбнулась Педро — в улыбке этой не было насмешки или лукавства. Но глядела она на него совсем не так, как на других: это был взгляд влюбленной девушки, чистой и робкой. Быть может, ни он, ни она не знали, что это любовь. В старом, еще колониальных времен, пакгаузе расцвела самая что ни на есть романтическая любовь, хоть в эту ночь и не было луны. Дора улыбалась и опускала глаза, а иногда вдруг томно щурилась, думая, что так и полагается вести себя влюбленной. И сердце ее начинало биться чаще, когда она взглядывала на него. Но Дора не знала, что это и есть любовь. Наконец взошла луна, осветила своим желтоватым сиянием весь пакгауз. Педро лежал на песке, закрыв глаза, и видел перед собой Дору. Он почувствовал, что она подошла и села рядом.

— Теперь ты моя невеста. Я женюсь на тебе, — сказал он, по-прежнему не открывая глаз.

— Ты мой жених, — тихонько произнесла Дора.

Ни он, ни она не знали, что это и есть любовь, но чувствовали: то, что творится с ними, — прекрасно.

Когда в пакгауз вернулись Безногий и Большой Жоан, Педро поднялся и подошел к ним. Сели вокруг свечки Профессора. Дора — между Жоаном и Долдоном. Тот закурил и сказал девочке:

— Я разучил такую самбу — умереть…

— Ты очень здорово играешь на гитаре, — ответила она.

— Еще бы! На всех праздниках — первый человек!

Педро оборвал их разговор. Тут все заметили его разбитое лицо, стали спрашивать, в чем дело, ион рассказал.

— Это так оставлять нельзя… — засмеялся Безногий. — Дело твое, конечно, но я бы не стерпел.

Был выработан план операции, и в полночь человек тридцать вышли из пакгауза и направились к Пор-то-да-Ленья, — там под мостом и под перевернутыми лодками ночевала обычно шайка Эзекиела. Рядом с Педро шагала и Дора, где-то раздобывшая себе нож.

— Ты прямо как Роза Палмейрао… — восхитился Безногий.

Не было на свете женщины отважней Розы Палмейрао. Она в одиночку справилась с шестью солдатами. Нету в порту человека, который бы не знал ее ABC, и потому польщенная Дора сказала Безногому:

— Спасибо, брат.

Брат… Какое это хорошее, доброе слово. Они привыкли называть Дору сестрой, а она обращалась к ним «брат», «братец». Самым маленьким она стала матерью, нежной и заботливой. Тем, кто постарше, — сестрой, которая и приласкать может, и поиграть, и разделить с человеком все опасности его нелегкой жизни. Но никто пока не знал, что Педро Пуля назвал ее своей невестой, — никто, даже Профессор. И Профессор втайне от всех тоже называет ее про себя — невеста.

Собака Безногого залаяла, и Вертун передразнил ее так, что не отличить было. Все засмеялись. Большой Жоан стал насвистывать самбу, а Долдон затянул ее в полный голос:

Бросила меня мулатка…

Они весело шли на драку. Они несли с собой ножи, но первыми пускать их в ход не собирались: у этих беспризорных детей была и нравственность, и уважение к закону шайки, и чувство собственного достоинства.

— Здесь! — крикнул вдруг Большой Жоан.

Эзекиел, услышав шум, высунул голову из-под лодки:

— Кого это черт несет?

— «Капитанов песка», которые не привыкли спускать обидчикам! — ответил Педро.

И они ринулись в атаку.

Возвращались с победой. Кроме Безногого, которого полоснули ножом, и Барандана, которого вели под руки (ему достался здоровенный верзила, и если б не Вертун, негритенку пришлось бы совсем плохо), все были веселы и вспоминали подробности схватки. В пакгаузе их встретили восторженными криками, и долго еще обсуждали они на все лады поражение Эзекиела. Удивлялись храбрости Доры, которая дралась не хуже любого мальчишки. «Настоящий мужчина», — говорил про нее Жоан. Она была им сестрой, а они ей — братьями.