Михаил Анчаров - Записки странствующего энтузиаста

- Ваши нынешние локальные войны — это не подготовка Апокалипсиса, не дрейфьте, а то, как вы будете воевать после его отмены. Сейчас просто вспышка страстей иерархов, агония самой идеи войны.

Это меня успокоило. И еще меня умилило, что они употребляют наши словечки типа «не дрейфьте».

- А музеи у вас есть? — спросил я.

- Есть.

- Покажите.

И я увидел музей оружия.

Там было все — от неандертальских боевых топоров и парадного оружия до банок с отравляющими порошками и лазеров, которыми можно лечить зуб и резать проволоку, а можно резать спутники и со спутников — Землю.

Но там было и то, что мы оружием не считаем: вилы, косы, молотки, мельничные жернова, под которые португальские командиры в Индии бросали детей, слоны, собаки, змеи. А так же кастрюли со слюной и мочой из кухонь коммунальных квартир, чьи-то зубы, отстриженные ногти, планы генеральных штабов, и золото, и банкноты. Среди орудия пыток я увидел крысу и армейский переносной телефон с ручкой, и даже домашний телефон с диском. Это было понятно. Каждое материальное тело и каждая мысль могут быть из орудия превращены в оружие. Все может быть оружием. Можно драться и шепотом и на экскаваторах. Но я не понимал смысла этого собрания. «Во дает! — сказали они. — Это ведь музей идеи вражды». Они все время употребляли наши словечки.

- Чтоб вам было понятно, — объяснили мне. Тогда я спросил их:

- Значит, пророки лгали… Которые там предсказывали Апокалипсис. А ведь ссылались на господа бога.

- А вы не обратили внимания, что нигде и никогда не обсуждался вопрос — на хрена всеведущему богу было создавать мир, если он наперед знал, что он его уничтожит.

- Значит, вы считаете…

- Ну, конечно, — сказали они, — пророки видели то, что может случиться, если не переменить способ жить. Они видели угрозу. Обычно она возникает каждую тысячу лет. Ладно, переменим тему.

Тогда я спросил печально:

- А картины… Картины?.. Ведь были же музеи картин.

- Картины у нас на складах. Каждый может получить любую навечно или менять их. Обычный тираж.

- Но ведь картина одна. Она след руки. Все остальное — репродукции.

- Господи, — сказали они, — след руки мы давно освоили. Вот как бы освоить его владельца?

Значит, и они не все знают?

- Восстановление по черепу и «шкилету»? — спросил я.

- Эта идея бессмертия зашла в тупик. Других пока нет. Но есть человек, который над этим работает.

- Кто?

- Ваш сын.

- Мой?! — вскричал я. — Откроет бессмертие?

- Что вы таращитесь? — сказали они. — У такого самонадеянного папаши, как вы… И я опомнился и стремглав влетел в свое время.

И в самый раз. Кефир чуть не свернулся.

Сынок глядел на меня дружелюбно и, приплясывая в манеже, исполнял северный танец. Реальные «уголки» поскрипывали. Надо было менять ему трусы. Тогда я опять рванул в будущее, но значительно ближе.

Я всегда ужасно боялся залететь лет на восемьдесят вперед — так как боялся не встретиться с сыном. Однако не удержался попробовал — увидел его молодого. Оказывается, он научился омолаживаться и не стареть.

По-видимому, с этого начиналось бессмертие. Но вот беда — полная каша «времен». Представляете, каждый живет в своем возрасте — какой выбрал, в том и живет.

- Отец, — сказал он… — Напрасно ты пишешь неизвестно кому… «Дорогой дядя!» Он еще не может прийти, твой «дорогой дядя», он занят.

- Да, знаю… Знаю… Но я пишу, чтоб, когда он придет, он знал, как мы жили… А придет?

- Придет, — сказал он. — А как же! И запнулся.

Видно, были причины помалкивать. Я ему говорю:

- Сынок, память о прошлом нужна, чтобы исправлять воображаемое будущее.

- Настоящее?

- Нет, именно будущее… Его не вычислишь. Как можно вычислить будущие выдумки?

- Это верно, — сказал он.

И тут я подумал — ведь если такая каша времен в моей голове, значит, и мой сынок…

- Послушай, — говорю, — получается, что когда ты был маленький…

- Ну да! — сказал он.

- Погоди… Соображу… Значит, ты родился ко мне из будущего?

- Ну да, — сказал он. — Сейчас я работаю над тем, как восстановить тебя и маму.

- Ну и как?

- Есть кое-какие идеи.

- А нельзя ли слетать в будущее и там узнать, получилось восстановление или нет?

- Без толку, — сказал он. — Они еще этого не умеют.

- Почему?

- Я же еще это не придумал.

- Чудак, — сказал я, — а ты залети не так далеко и узнаешь, что именно ты придумал.

- Я так и делаю. Уже сто раз так делал, но все узнаю порциями, черновики, варианты, и снова возвращаюсь.