Автор неизвестен - Азюль

Вещи, получившие у нас кодовое название «дерьмо», люди выставляли перед домами. Проезжающая завтра утром машина должна все это собрать и вывезти на помойку или что у них там есть. Так вот «дерьмо» это лежало неровными слоями и кучами, а мы ходили между ними, высматривая чего полезного.

Можно подумать, что мы испытывали чувство унижения или еще что-то подобное. Занятие это естественно очень достойно людей с незаконченным и тем более с законченным высшим образованием. Однако никого это обстоятельство не волновало. Зато теперь я точно знаю, в каких местах выискивали советские корреспонденты местных «несчастных нищих», копающихся в мусоре. Успокаивает тот факт, что наша компания не одинока в своих изысканиях. Тут же ходят и ищут много других азюлянтов, а также разьезжают по временным свалкам много машин с польскими и еще больше с немецкими номерами. Они периодически останавливаются у кучи, водитель выходит и рассматривает, иногда вытаскивает оттуда понравившуюся вещь. Люди эти «профессионалы дерьмового дела». Такие поиски — у них работа. Они выискивают работающие приборы и целые вещи, потом продают их на том самом «блошином рынке», где мне в свое время удалось приобрести много ценных вещей.

Разбившись в цепочку, наша группа поиска медленно передвигалась от дома к дому в надежде найти кусок добра. Бывшие владельцы вещей хорошо осведемлены об искателях счастья среди «дерьма» и относятся к таким, как мы, очень доброжелательно.

Иногда хозяин дома выходит и поясняет, что ту или иную вещь он выбросил не из-за того, что она сломалась, а просто потому что купил новую. И сейчас ему явно приятнее, если ее заберут люди, а не просто выкинут на свалку. Это чувство владельца вещи, расстающееся с ней, но беспокоящемся о дальнейшей ее судьбе, присуще немцам, видимо в большой степени. Телевизоры, радио и другие электроприборы, которые уже отжили свой век и не могут нести службу даже азюлянтам и им подобным, стоят с обрезанным проводом. Это верный признак, что аппарат испорчен. Здесь существовует негласный джентельменский договор, по которому все выбрасывающие таким образом оповещали потенциальных сборщиков о неисправности. Ему следовали неукоснительно. Уже через час поисков все освоились и чувствовали себя полноправными «экспертами дерьма», разбирающиеся во всех тонкостях дела. Негромким голосом, со знанием дела обсуждали мы каждый следующий шаг.

— Вон в той куче у высокого дома я видел что-то вроде кастрюль. Давай подойдем.

Ватага двинулась к куче и принялась ее разбирать. Я нашел тостер. Он явно не вчера выпущен, но со шнуром и вполне чистый. Положили его в сумку. Потом взяли еще скороварку, какие-то штучки нашел себе Юра, правда назначение их мне не понятно.

Еще несколько месяцев назад я посмеялся бы в лицо тому, кто бы предположил, что я буду лазить по помойке в поисках подержаных сковородок. Но времена меняются. Хотя, признаться честно, вся эта затея с моей стороны придумана исключительно ради развлечения. У меня совершенно нет надежды найти здесь клад или обеспечить будущее семьи за счет побитых кастрюль и поломанных магнитофонов. Для меня все это — просто новая игра. Другое дело мои друзья-соазюльники. Леня — единственный кто совершенно холодно относился и относится ко всей идее. Он подписался поехать лишь в надежде, что потом я раздобрею и начну всех угощать пивом. А вот у Юры на уме найти всяческие кухонные приборы. Еда — его больной вопрос. Его то ли в детстве, то ли в армии недокормили и он ходит целыми днями с голодными глазами вне зависимости от того, как он поел перед этим. Вторая мечта у него после «Калибры» — получить много денег и на них много питаться. Все подкалывают его насчет того, что кастрюли то он найдет, но что варить будет? Разве самого себя. Наиболее серьезно и по-хозяйски ко всей операции отнесся Борис. У него сейчас идет не развлекательная прогулка, не исполнение младенческой мечты, а идет самая настоящая и весьма тяжелая борьба за светлое будущее. Я его уже не раз просил нарисовать картину благосостояния среднего гражданина с его точки зрения. Что он неоднократно и делал. «Не надо много иметь. Звезды с неба хватать я уже давно перестал, — говорил он. — Мне бы взять машину, нагрузить ее барахлом, которое можно у нас хорошо продать, а потом спокойно жить состоятельным человеком. Что надо больше?» Путь к этому лежит и через подобные мусорники. Медленно, со знанием дела обходит он кучи и вытаскивает оттуда все, что можно хоть как то использовать. Техника выглядит почти наработанной. Глаз наметанно бегает от предмета к предмету и нам за ним угнаться просто не стоит даже пытаться, да никто и не пытается…