Автор неизвестен - Азюль

Дальше опять последовало красочное описание Франкфуртских похождений, но на этот раз присочинили во много раз больше, и Катя мне в этом помогала. Леня, взял в руки магнитофон, или «тачку» по его словам, и сидел, качая головой совершенно не в такт музыке. Я в этот момент не только с физическим, но и с глубоким моральным удовлетворением поедал колбасу, а Юра делал вид, что не происходит ничего, могущего хоть в малейшей степени его заинтересовать. При этом он бросал на меня искоса голодные взгляды, энергия которых давно бы испепелила нестойкого человека, а мне все было нипочем. Вчера мы уже умудрились уничтожить половину наших продуктовых запасов.

— Что жрешь? Морда треснет, — пытаясь в шутку, но от зависти со злобой в голосе, Юра решил хоть что-то сказать.

— У кого? У тебя от зависти? — парировал я полным ртом.

Мужики раскурили на двоих последнюю сигарету и сидели ни о чем не говорили. Пришел Борис и увидел печку.

— Обновка? — спросил он как-то бесцветно, даже не давая повода хорошенько похвастаться.

— Наследство от аргентинского дяди, сегодня по почте пришло.

— Т-тогда можно чайничик у вас поставить? Если дядя не против.

Я думаю, что никакой дядя не против, и чайник принесли и поставили. Молча и сосредоточенно глядя на него мы стали ждать результата.

— Медленно греет, — «генерал-эксперт» небрежно покачал головой. — Вот у меня дома была печка…

— К которой только поднесешь, а уже из чайника пар валит, — продолжил за него Леня.

— Ну, дурак ты, — злобно рыкнул Юра в ответ. — Ты много понимаешь.

Я передумал педлагать ему покупать свою печку: ну что, действительно, с дурака возьмешь? Вырастет — поумнеет.

— Ты, Юра скажи лучше чего ты в армию пошел? Не открутили, что ли? продолжая наслаждаться жареным, решил его переключить, пусть треплет на свою любимую тему.

— Нет! Что я — Дурак?

— А что — нет? — опять влез Леня.

— Сам — дурак! У меня и брат и двоюродный в армии были, и оба в морпехе. Если бы я от армухи вилять стал, мне бы ноги повыдергивали…

— Может и надо было! — опять Леня, черт его дери! Но доля рпады в словах имеется.

— Ай, ты — дурак! — Юра махнул на него, продемонстрировав спокойствием, что и он может быть нормальным. — Я в армуху за два месяца до дня рождения попал, мне еще и восемнадцати не было. Мне только в июле исполнялось, а я в мае ушел. Просился в морпех, и в военкомате помогли. В учебку я в Севастополе попал. Первые два месяца еще маленький, так никто не трогал. А потом началось. У нас сержантская школа была, я там шесть месяцев болтался. Деды пристали: «Иди стирай носки», ну я им: «Да ты что, дурак!». Ну и летал на кулаках. Потом под конец я уже своим стал, — он помолчал. Может хотел еще чего придумать.

— А я в армию не пошел, — пренебрежительно вставил Леня. — Дали пятьсот бэков, да и все. Зачем мне эта армия? Что я там не видел?

— То-то ты и такой дурак, — Юра прервал его подавляющим голосом.

— Ну и я, вот, в армии не был, — вызывающе посмотрел на него Боря.

— Значит тоже дурак, — в сердцах ответил Юра.

— А-а, только ты — умный, — Борис понимающе покачал головой.

— Конечно! А ты — кандидат, а дурак дураком!

От этой сцены я с самого начала покатывался, давя в кашле смех, но под конец прорвало и, поддержанный всеми остальными, кроме Юры, уже смеялся в голос, пока из глаз не полились слезы. Их взаимные перепалки с выяснениями, кто глупей, становились бесплатным цирком в нашей азюлянтской скуке. Юра, как ни в чем не бывало, продолжал.

— Потом я попал в часть. Там же в Севастополе. Ходили на кораблях или в казармах упражнялись. У меня целое отделение было…

— Бедное отделение… — фыркнул Боря.

— Да иди ты. Однажды вышли в рейс, а в море я старшим по кухне был.

— О меню и качестве блюд можно только догадываться…

— Если бы тебе, Боря дали готовить, то точно все поумирали бы с голода. Ну так вот, в море ко мне лейтеха подходит и говорит, что, мол, доставить к ужину спиртного. Ну я — что? Приказ есть приказ. Весь спирт, что на судне был, выжрали в первый день, и где достать — не ясно. Зову одного зеленого и ему приказ: «Доставь литр спирта через полчаса, или я тобой сегодня офицеров и накормлю и напою.» Он знает, что со мной говорить не о чем. Уходит. Через полчаса смотрю, а он несет бутыль. У меня аж все похолодело. «Где взял?» — я ему. А он говорит, что пошел, раздолбал главный компас, благо темно было и оттуда весь спирт вылил. Я аж подпрыгнул: ну и идиот! Напоили, короче, офицерье спиртом, я и себе отлил. На следующее утро просыпаемся, капитан смотрит на компас, а там — черти что. Где мы, никто не знает. Поймали каких-то рыбаков, спросили…