Леонид Рудницкий - Клерк позорный

– А если бы был?

Она задумалась:

– Нет, не пошла бы.

– А если бы деньги были очень нужны?

– Ну, не знаю. Пусть бы попросил остальных выйти. Или еще чего придумал.

Коржик засмеялся:

– Он бы придумал. Субботник, например. Ты рискуешь, мать.

Ей этот разговор не нравился.

– Чего пристал? – раздраженно спросила она. – Не было такого и не будет никогда! Что попусту болтать?

Она не понимала, что вся прелесть трепа в том и состоит, чтобы болтать попусту и ни о чем в приятной компании. А она была для Коржика именно такой компанией.

Он посмотрел на нее сбоку. «Красивая телка, – подумал он, – с такой приятно лежать рядом».

Потом он восстановился и трахнул ее еще раз. Она опять квохтала и опять ненатурально, но ему это было все равно. Он понимал, что за такие деньги нельзя требовать слишком многого.

Завершив процесс, он опять скатился набок и стал думать, хватит на сегодня или еще нет? Решил подождать и посмотреть.

Ее взгляд наткнулся на вазу и она наконец заметила стоящий в ней черный фаллос.

– Какие у тебя штуки интересные, – со смешком заметила она.

Он достал хрен из вазы и дал ей подержать.

– Вещь! – сказала она, покачивая его в руке, как дубинку.

– Да уж.

– И, между прочим, больше, чем у тебя. Он развел руками.

– Чем богаты, тем и рады. Если хочешь, могу тебя им трахнуть, – предложил он.

– Смотря за сколько, – кокетливо произнесла она.

– Ни за сколько – это для удовольствия.

– Для чьего удовольствия? – поинтересовалась она.

– Твоего.

– Это тебе траханье удовольствие, – сказала она, – а для меня это работа.

– Так, значит, ты сымитировала эти два оргазма? – поймал он ее на слове.

Она смутилась.

– Ну не совсем, – неубедительно попыталась оправдаться она.

Некоторое время они молчали.

– А зачем он тебе? – вдруг спросила она.

– Кто?

– Хрен этот черный.

– Так, незачем.

– Чего же тогда с собой таскаешь?

Тема явно была ей близка.

– Я и не таскаю.

– А где ты его тогда взял?

– Нашел, – соврал Коржик, не смигнув.

– Как это?

– Сегодня ездил в один ваш райцентр, там и нашел. У ресторана он лежал в пыли. Помыл под краном – еще ничего.

До нее медленно доходил смысл сказанного. Тем сильнее получилась реакция.

– Ах ты, извращенец хренов! – возмутилась она. – Ты нашел его на улице и предлагаешь им меня трахнуть?

– А что такого? – стараясь оставаться серьезным, сказал Коржик. – Я помыл его два раза с мылом, он теперь как новый. Да ты сама посмотри.

– Каким мылом, еб твою мать?! Каким, бля, мылом? Ты хоть представляешь себе, что им могли раньше делать?

– Ну как что? Трахались. Не суп же им помешивали.

– Так – все! – заявила она. – Хватит! Ты – маньяк. Я пошла, давай рассчитывайся!

Но Коржику пока не хотелось, чтобы она уходила. Тогда не с кем стало бы болтать и опять полезли бы мысли о поездке. Он удержал ее и стал успокаивать:

– Ладно, ладно, пошутил я. Нигде я его не находил. Новый он, в вашем секс-шопе сегодня купил. Могу чек показать.

Она медленно успокоилась:

– Знай, как шутить, бля!

– Да ладно тебе.

Но запас шуток еще не был исчерпан. Он положил резиновый фаллос ей на живот.

– Давай-ка прикинем. Ого! Смотри, он мог бы достать тебе до диафрагмы.

Она молчала.

– А вот если бы тебе задвинуть его в задницу, то он достал бы тебе до лопаток. Ты могла бы им почесать лопатки изнутри. Знаешь, бывает так, что спина чешется, а дотянуться никак нельзя, только ножницами или линейкой, или приходится чесаться об дверной косяк.

– Себе задвинь, юморист!

Он опять вспомнил о сегодняшней поездке за долгом.

– Мне уже задвинули.

– Его? – с интересом спросила она.

– Нет, другой.

– В каком смысле?

– В смысле, развели на бабки.

– На много?

Он кивнул.

– Твои личные?

– Нет, начальника.

– Тогда забей.

Она прижалась к нему и чмокнула в щеку.

– Я так и сделаю, – пообещал он.

«Падок человек на сочувствие, – подумал Коржик. – Казалось бы, кто она мне и кто я ей? Гостиничная шлюха, пусть даже и красивая, ни единому слову которой верить нельзя, у которой я сколько-то там тысячный клиент и которая запросто упрет деньги, если оставить кошелек на виду, а вот поди же ты – стало легче».

Он поймал себя на том, что временами начинал проваливаться в сон и всхрапывать. Значит, настала пора прощаться. Кровать была слишком узкой для двоих, а он не любил спать с бабами всю ночь в одной кровати, пусть даже и в широкой.