Леонид Рудницкий - Бомж городской обыкновенный

Одновременно он порадовался, что они не нашли мыслей о Нине. Да и не могли найти, если разобраться, – он не считал ее любимой женщиной, хотя ему и очень хотелось бы, чтобы это было так. А мыслей о подруге с Тушинской он не держал. Чего о ней думать-то до времени?

– Придется идти наружу за бабами, – заключил Жак. – Сбегаешь?

– Лучше ты, – стал отнекиваться Купим Волосы. – Ты помоложе и покрасивше. Да и язык у тебя лучше подвешен.

Жаку были приятны слова кореша, но для виду он еще поломался:

– Да ты, прямо, нахлебник у меня на шее, – проворчал он. – А тебе-то самому хоть что-то можно поручить? Все я, вечно я!

– Но ты же знаешь, что хорошие бабы со мной не пойдут, – возразил Купим Волосы. – Приведу еще каких-нибудь крокодилов – оно тебе надо? У тебя на них и не встанет.

– У меня сейчас на всех встанет, – сказал Жак, но принялся собираться.

Он поднялся с лежки, которую они устроили в дальнем закоулке Витьковых мозгов, нашарил свои вонючие ботинки и висевший на гвозде, который они успели заколотить в стенку извилины, обвисший пиджак. Витьку стало понятно, почему в этом месте у него несколько дней назад болела голова.

Пиджак был из некогда модной ткани, имевшей рисунок рыбацкой сети с мелкими ячеями, как на кильку, примерно. Несколько лет назад все клерки ходили в таких, а потом мода прошла и они их повыбрасывали на радость бомжам. Московские бомжи донашивали старую одежду московских же клерков и если бы кто-то взялся помыть бомжей и почистить их одежду, то они стали бы похожи на клерков пяти-семилетней давности, которых тогда уволили, и с тех пор они так и не смогли найти себе новую работу.

Жак взял у приятеля сигарету и вышел из Витьковой головы. Витек с тревогой ожидал, что же будет дальше. Он считал раньше, что мозги и сон безраздельно принадлежат ему, а теперь выходило, что это не так. «Где вообще можно спрятаться от этой блядской жизни? – подумал он. – Обложили, суки, со всех сторон».

Дальше он спал и не спал одновременно. Его состояние было похоже на полудрему, когда в сознание проникают звуки и из реальности, и из сна, и трудно понять, где сон, а где реальность.

Купим Волосы, оставшись один, сходил в другую извилину и справил нужду. «Так они делают это здесь? – ужаснулся Витек. – У меня в голове? Хотя бы на улицу выходили, уроды!» Витьку теперь стал понятен истинный смысл выражения «засрать мозги». Раньше он думал, что этим занимаются только телевидение, газеты и политики, а оказалось, что есть и кое-кто еще.

Потом Купим Волосы вернулся на лежку, покурил и стал всхрапывать. Витьку надоело ждать, и он уснул сам.

Жака не было часа два. Витек видел уже свои собственные сны, не очень приятные, но принадлежавшие лично ему и больше никому. Сны были сумбурными, как чтение скомканной газеты, если ее не расправлять, – глаза выхватывают куски из разных статей, а мозг даже и не пытается слепить их воедино.

Жак вернулся с грохотом, от которого Витек проснулся. Он упал в левом Витьковом ухе и выронил бутылки, которые при этом сильно зазвенели. Тотчас же завизжали бабы, которых он привел.

Матерясь, Жак встал, собрал посуду с пойлом и направился на лежку. Марухи потащились следом. Одна была ничего и, по всей видимости, предназначалась Жаку. Другая же оказалась чистым крокодилом и должна была достаться Купим Волосы. Витек подумал, что такую бабу тот и сам мог бы себе найти.

– Ля кореш! – сказал Жак и постучал носком ботинка по подошве приятеля. – Вставай – ля дамы прибыли.

Купим Волосы подхватился с глупой улыбкой на лице и принялся говорить обеим комплименты. Потом они накрыли поляну.

– Мальчики, – жеманно сказали марухи, – мы вас ненадолго покинем. Где тут у вас удобства?

– Там, – небрежно махнул рукой Жак, – заходите в любую извилину.

Тетки захихикали:

– Тогда мы сейчас. Без нас не начинайте.

«Без вас трахать не начнут, – подумал Витек. – Вы узнаете об этом первыми». Потом он вспомнил слова Жака про любую извилину. «Как это, в любую? – возмутился он. – Твои мозги, что ли? Вот к себе в башку понапускай блядей и отводи им место под сортир где угодно».

Тетки разошлись по Витьковым извилинам и справили нужду. Витек заметил, что совершенно без разницы, какая баба это делает, красивая или страшная – одинаково противно.

После недолгой пьянки компания перешла к траханью. Жак взял красивую бомжиху, а Купим Волосы – страшную. Бабы долго квохтали, изображая страсть, хотя Витек был уверен, что ни хрена они не чувствуют – пьяные очень.