Леонид Рудницкий - Бомж городской обыкновенный

«Будет ждать до утра, – понял Витек. – Черт бы тебя побрал, урод!»

Он пошел к лифту. Кабина была старая, решетчатая и очень тихоходная. Витек поднялся на верхний этаж, потом пешком еще на один пролет и стал устраиваться на ночлег, хотя и понимал, что в эту ночь глаз сомкнуть не сможет. Он боялся, что кто-нибудь из жильцов выйдет на улицу или вернется домой, омоновец этим воспользуется, проникнет в подъезд и непременно обнаружит «тамбовскую птичницу».

Витек поднял голову и увидел ход на чердак. Люк, как обычно, был на замке. Ни на что не надеясь, он поднялся по лестнице и дернул дужку навесного замка. И тут же понял, что удача еще не до конца от него отвернулась – замок открылся. Он был только наживлен, но не закрыт. Витек откинул щеколду, поднял люк и оказался на чердаке. Теперь он был почти в безопасности.

Побродив немного по чердаку, он нашел уютное место под слуховым окном, выходившим во двор, растянулся на дощатом полу и уснул.

Проснулся Витек внезапно, словно от толчка, хотя никто его не толкал. Инстинктивно он понял, что не нужно шевелиться и открывать глаза. Он только чуть-чуть приоткрыл веки и остался лежать в той же самой позе.

Послышались крадущиеся шаги. Чердак был разделен на секции, каждая из которых имела свое слуховое окно. Между ними шел проход на всю длину здания. В проеме той секции, где спал Витек, встал человек в зеленом комбинезоне дворника, но почему-то в черной маске-чулке на голове. В правой руке у «дворника» была рация. Он поднес ее ко рту, не спуская глаз с Витька.

– Здесь бомжиха, – негромко сказал он.

– Что она делает? – спросил мужской голос из рации.

– Спит.

– Оставь ее. Уходи оттуда.

Человек повернулся и беззвучно исчез. Потом где-то далеко хлопнул люк. Витек еще некоторое время лежал не шевелясь, а затем встал. Стараясь ступать неслышно, он обошел чердак. У слухового окна в дальнем углу лежала винтовка с оптическим прицелом и футляр от нее в виде кейса. Витек поднял винтовку и повертел в руках. Импортная – определил он по маркировке на стволе. Винтовка выглядела дорогой. Мелькнула мысль: нельзя ли ее продать. Он посмотрел в оптический прицел и ничего не увидел – на чердаке было мало света. Тогда он выставил ее в окно и посмотрел еще раз. Далеко в переулках во дворе старинного особняка лежал на земле человек в костюме и от его головы растекалась темная лужа крови. Вокруг суетилась охрана.

«Вот оно что! – понял Витек и от страха едва не выронил оружие. – Сейчас они будут здесь. Надо делать ноги!» Он понял, что только что был на волосок от гибели. Если бы киллеру по рации приказали убрать ненужного свидетеля, он сделал бы это.

Но выпускать из рук оружие Витьку не хотелось. Оно давало ему шанс решить собственную проблему. В держателе под стволом были еще четыре патрона. «Пристрелить гада, и конец мучениям», – подумал он. Витек щелкнул затвором. Выглянул в другое окно. Иван спал за столом, положив голову на руки. Витек навел на него прицел, положил палец на курок и затаил дыхание. Одно движение – и врага нет. Все спишут на киллера, дело верное. Но палец словно свела судорога – он не слушался.

Однажды Витьку уже пришлось лишить человека жизни, и тогда он пообещал себе, что этого больше не повторится.

Он был тогда участковым и хотел застрелить бультерьера, который бросался на людей, но сумасшедшая хозяйка кинулась закрыть его своим телом. Пуля угодила в нее. Витьку дали убийство по неосторожности и засунули на несколько лет в колонию. Ни о какой работе в милиции больше и речи быть не могло. Жена подала на развод и раздел имущества, еще когда он сидел. А когда он освободился, она была уже замужем. Он запил и постепенно пропил все.

С тех пор прошло много лет. Сегодня он подумал, что из клятвы можно сделать исключение. Но ничего не получилось. Он не хотел убивать никого, даже этого поганого омоновца, который беспощадно преследовал его ни за что ни про что.

Он вздохнул и положил винтовку обратно. Хорошая вещь, но паленая. Затем снял с себя куртку и тщательно стер ею отпечатки пальцев. Вернулся к тому же люку и спустился во двор. Ивана за столиком уже не было. Видать что-то почувствовал. Говорят, сумасшедшие очень чувствительны к приближающейся опасности – землетрясениям, наводнениям и тому подобному. Ну и к ментам, наверное, тоже.

Едва Витек вышел через арку на улицу, как к дому, завывая сиреной, на большой скорости подъехала милицейская машина и скрылась во дворе.