Иржи Марек - Собачья звезда Сириус, или Похвальное слово собаке

Так он радовался, и тут, откуда ни возьмись, прибежала собака и, хоть была она чужая, к нему ластилась и вертелась рядом. Портняжка радовался деньгам, радовался он и доброму псу, полагая сбыть его в ближайшем городишке. Так, довольные друг другом, направились они в город. Портняжка вместе с собакой тотчас пошел в трактир, заказал сытный ужин и постель в каморке наверху; уставши с дороги, он крепко уснул, а ласковая собака с ним рядом. Утром, поднявшись и желая одеться, штанов своих он не нашел, хотя вечером положил их подле кровати на лавку. Исчезла и собака. Портняжка позвал трактирщика и поведал ему о своей беде. Надо платить, да нечем, и без штанов не выйдешь. Трактирщик был человек добрый, он согласился подождать с оплатой ужина и ночлега и помог бедолаге, дав свои старые штаны. А тем часом приятель подтрунивал над хозяином собаки, ибо полагал спор выигранным. Но тут в дверях появилась собака, неся в зубах штаны, которые положила у ног хозяина. И тот, обрадованный ее верностью, к своему изумлению, обнаружил в кармане штанов свой талер. И тогда на радостях хозяин собаки приказал узнать, у кого пропали штаны, а узнав, отослал портняжке вместе с оными и талер.

— Наконец-то все встало на свои места! А могло бы встать и раньше, если 6 ты не был таким трусом и не врал, скрывая от меня, что я тебе давно безразлична и ты меня уже ни капельки не любишь. Впрочем, к чему употреблять это слово, которым ты только прикрывал свое вранье, а я, дура глупая, все еще была тебе верной женой, когда ты уже шлялся по вечерам и даже по ночам — где только были мои глаза! — с той тощей бабой. Ума не приложу, как ты мог на нее польститься! Хотя мужчина без всяких принципов, вроде тебя, и к тому же без царя в голове, может польститься и не на такую. Пожалуйста! Я не возражаю. Я на все согласна! Между нами все кончено, я уже ни о чем не жалею, а если и жалею, то лишь о том, что так долго была слепа и глуха.

— Хо-хо! Слепа и глуха! Да, с той самой поры, как отправилась в так называемую «туристическую» к морю, где была отнюдь не от работы и не с подругой, как лгала мне, а с тем мужиком, имя которого мне и произносить-то противно. Ты мне изменяла с бесстыдным цинизмом, на который способна лишь абсолютно безнравственная женщина! Впрочем, ты всегда была такой, а я — я, несмотря на это, ни в чем тебе не отказывал! Сколько я наломался, чтобы сделать из нашей квартиры самое прелестное и самое уютное гнездышко в мире, и все потому, что тебе это втемяшилось в голову! Я провел здесь центральное отопление, пока ты преспокойно разгуливала по ресторанам! Что ж, я готов! Развод, и только развод! И не жди, что на суде я тебя пощажу и всю вину возьму на себя…

Опять лаются! Теперь они лаются постоянно. Где те времена, когда в квартире царил мир и покой и порядочная собака могла себя чувствовать здесь как дома! Я лежала на ковре и наблюдала, а эта парочка рассиживала в креслах и смотрела телевизор. Не понимаю, что они там видят хорошего? Но вот наконец один из них поднимается, нажимает кнопку, экран угасает, и мне ясно, что наступило счастливое время вечерней прогулки! Остается лишь сбежать по ступенькам вниз, и вот уже улица, довольно тихая и пустынная. А так как у нас, у догов, шерсть темная, то можно исчезнуть в небольшом сквере, и никто не заметит, что ты носишься как угорелая по траве, хотя это запрещается, и поднимаешь ножку, что тоже запрещено, — никак не пойму, почему все запрещается? Странно, но в этом человеческом мире всегда «нельзя» то, что совершенно естественно, зато дозволено многое, что любой собаке кажется абсолютно бессмысленным.

Теперь мои хозяева телевизор не смотрят, теперь они друг на друга только рычат, а иногда даже бьют посуду. Поначалу я считала, что они играют, оказалось, нет. Черепки долго валяются на полу, она плачет, а он эти черепки топчет ногами. Представить только, чтобы какая-нибудь собака пнула лапой свою миску и разбила ее! Такого собака никогда не сделает, потому что миска — это расчудесная вещь: вечером она полна густой похлебки с кусками мяса. А люди почему-то преспокойно швыряют друг в друга даже те тарелки, из которых только сейчас ели! Н-да, остается лишь встать у дверей и долго стоять там, давая понять, что мне уже пора, тут уж ничего не поделаешь! Приспичило. И один из них наконец-то поднимается. Обычно это делает мой хозяин. Он заявляет, что как человек долга обязан считаться с тем, что необходимо собаке, в то время как она — хозяйка — с легкой душой даст собаке подохнуть! После этих слов он хватает поводок и выводит меня, за что я его и люблю. Иногда он не идет, тогда со мной назло ему отправляется хозяйка. Она говорит: «Ты моя бедняжечка, этот варвар способен замучить даже собаку. О, если б ты знала, Лиза, как он поступил со мной! Ну и повезло же нам обеим!»