Макс Нарышкин - Privatизерша

— Это безумие, — возмутился водитель.

— Я знаю.

— Но все равно мы едем в Солнцево?

— Несмотря на то что это безумие, мы едем в клинику Качалина.

Стекло поднялось.

Их первая встреча… Марьино… первая любовь… это должно было случиться раньше. Лет на пятнадцать. В тот момент, когда они встали на ноги и впервые задумались о ребенке.

Но все планы перечеркнули двое скотов, в чью машину села Рита после проклятого девичника. Она выпила, и в этом состоянии вышла на дорогу. Ничего необычного, все, как всегда, в те дни, когда у них не было ни охраны, ни своего автопарка.

Рядом притормозил парень лет двадцати пяти, и он сразу согласился подвезти ее до дома. Она села и не успела даже провернуть в голове все забавные моменты девичника, не успела насмеяться над парнем, выскочившим перед ними топлес из бутафорского торта, как вдруг водитель сбросил скорость и резко остановился. Что происходит — Рита не сообразила сразу, а потом думать над этим не было необходимости. В машину запрыгнул второй и тут же прижал ее к сиденью. Она не помнит, где они очутились. Было тепло на улице, вокруг — ни души. Прекрасная обстановка для любовных игрищ.

Они насиловали ее два часа по очереди, и когда она очнулась, вокруг не было ни души. У нее разламывался от боли живот, открылось кровотечение, и в этом состоянии она забрела в первую попавшуюся больницу.

То, что сказал ей после осмотра врач, Риту потрясло. Она была беременна несколько недель до того, как сесть в чужую машину. После чистки стало ясно, что забеременеть она в будущем, возможно, сможет, а вот выносить и родить — вряд ли.

В состоянии, близком к сумасшествию, она солгала Арту насчет тетушки и провела несколько дней в санатории Зеленограда. И единственным, кто знал о случившемся, был Страх. Только ему Рита смогла довериться, когда поняла, что у них с Артом будет ребенок.

— Почему бы вам не рассказать правду мужу? Зачем вам понадобилось проводить его мимо истины? — допытывался он. — Над вами надругались, и я не вижу вины вашей, то есть объекта для прощения. Неужто придумать случайный секс умнее и это успокоит Артура?

— Я боюсь.

— Чего вы боитесь?

— Я не сказала ему правды сразу, мне казалось, что необходимость лгать или говорить правду никогда не возникнет… Но после разговора с Айзманом я встала перед выбором: одно из двух…

— Зачем же выбрали ложь?

— Она куда правдивее… А правда выглядела бы как раз по-другому.

Сейчас, ожидая схваток, Рита хотела видеть Арта. Если бы он был с ней, она не была бы так сильно напугана. Ей было страшно. Она хотела плакать. Но держалась, потому что рядом был посторонний… Слезы — это откровения, выдавливаемые из души. Она хотела бы поделиться ими с Артом, но не с Ирмой.

— Это конец, — прошептал водитель.

— Ты уверен?

— Пять минут назад я надеялся, что это всего лишь затор из-за какого-нибудь придурка. Но это не затор. Это пробка.

Телохранитель, выслушав это, побледнел. Он беспомощно огляделся по сторонам.

Это был конец.

Четыре ряда машин на развязке Боровского шоссе с Кольцевой в одну сторону, и столько же — в другую.

Он попытался открыть дверь, и не смог. В образовавшуюся щель можно было просунуть разве что руку.

Справа, через ряд, виднелось ограждение. За ним — десяток метров высоты. Слева… Слева не было видно ничего. Впереди — километр машин. Позади — километр. А в салоне — жена босса, собравшаяся рожать.

Свернув у Бутакова на МКАД, он погнал машину на юг. И через час встал. Радио уже давно передавало сводку происшествий, но он, погруженный в себя, обращал на них мало внимания. И лишь теперь, когда возможностью открыть для себя другую дорогу уже нельзя было воспользоваться, он услышал во второй или третий раз известие об аварии на Боровском шоссе. Кто-то из торопливых выскочил на встречную полосу, испортил внешний вид двух машин, и теперь несколько потоков машин, как тромбы в вене, остановили жизнь МКАД на этом участке.

Привычное дело. Никаких проблем. Некоторую часть своей жизни он посвящал пробкам, относился к ним как к дождю, без гнева, и встреча с новой была всего лишь маленьким дождем, всего лишь.

Чем заняться в пробке?

У него был Лонг-лит с перечнем того, на что можно убить часть жизни.

Терять время на розыск объездных путей не имело смысла. Это было бы действительно глупое времяпрепровождение. Легче найти отчисленного из РУДН негра в Африке, чем съехать с МКАД в районе разъезда.

Один из случайных знакомых во время перекура в пробке, похожей на эту, советовал заниматься аутотренингом. Попадая в затор, он обычно приходит в неистовство, словно сверху кто-то специально высматривал его на дороге, а после устроил ДТП перед его машиной. Его-де поедает гнев, поэтому он, если относиться с доверием к его словам, саморазвивается погружением в свои ощущения. Слава богу, время на это есть. И он рассказывал, как делает это. «Я спокоен, — прикрыв глаза, бормотал он, стараясь представить себя в пробке где-нибудь на Ленинградском, вероятно, — я расслабляюсь… по моим венам бежит теплая кровь… мое сердце бьется ритмично… — И в этот момент он открыл глаза и затянулся сигаретой. — И, сука, я могу заниматься этим не больше трех минут. А потом начинаю дичать. Я выучил номер 0981 наизусть — там за полста центов в минуту убаюкивает девка. Однажды уснул под ее говорок, ввела в транс, и меня разбудили водители сзади стоящих машин. Подошли к моей и постучали по кузову: тук-тук, тук-тук… Я открыл глаза и увидел — дорога передо мной чиста, как взлетная полоса. А мой „мерин“ является причиной огромной пробки…»