Макс Нарышкин - ИМ ХОчется этого всегда

— Она выпустила отсюда человека.

Смысл дошел до меня не сразу. Я растерянно посмотрел на Старика, так, чтобы он не мучил меня загадками.

— Если им нужно было что-то найти в этом кабинете, они не стали бы рисковать. Из вашего рассказа я понял, что если Лукин не предводитель этой шайки, то, несомненно, один из инициаторов ее сговора. Так зачем забираться в кабинет к Лукину с таким риском в воскресенье, если в понедельник Лукин сам может взять в своем кабинете все, что им нужно?

Кофе давил на мозг, но догадка не приходила.

— Логику вижу. Смысла — никакого.

— Кабинет Коломийца — Лукина — не место сокрытия информации, а просто место сокрытия. Ни в одном другом кабинете нельзя остаться на выходные, чтобы это не обнаружилось. Лукин же мог без труда оставить в своем офисе их человека, и в его отдельный кабинет никто бы не зашел.

— А если это придет в голову охраннику? От нечего делать он вдруг решит исполнить свои обязанности и пройдется по этажам?

— Я говорю не об охране, а о персонале. Если уж ты забираешься в чужой дом, ты должен быть готов встретить там собаку. Эта тактика из другой оперы, Игорь Игоревич… Главное — не стать объектом внимания персонала. Знаешь, как обносят супермаркеты? Перед самым закрытием в магазине остается один из воров, собирает самое ценное и снимает с вещей «маячки». Утром магазин снимают с охраны, он смешивается с толпой посетителей и уходит с сумкой, как ни в чем не бывало.

— Тогда почему бы человеку, который, как тебе кажется, здесь прятался, не дождаться понедельника?

— А вот на этот вопрос предстоит ответить.

— А еще неплохо бы понять, зачем ему понадобилось здесь прятаться. Что он делал, Старик? И потом, как он выбирался из офиса?

— Ты задаешь слишком много вопросов, сынок… Давай не будем спешить… Пока мы точно знаем, что Тая открыла все двенадцать дверей на этаже. Этого уже много для людей, которые не владеют информацией…

После помады рейтинг моего доверия к нему чуть повысился. Взяв меня за локоть — вот еще одна его устоявшаяся привычка, которую я ненавижу, он повел меня от кабинета Лукина.

— Это кабинет менеджеров, — сказал мне Старик таким тоном, словно я этого не знал.

Мы вошли в него, и мне сразу же пыхнуло в лицо жарким летом.

— Ну, вот и ответ на один из твоих вопросов… — пробасил он и быстрым шагом направился к окну.

У приоткрытой створки трепыхались жалюзи, и ветер качал ее, как лист фанеры.

Отворив окно, я увидел, что прутья решетки словно откушены стальными челюстями, а высота в пять метров для молодых костей не такая уж большая преграда.

— Пневматические ножницы… — услышал я за спиной. — Три щелчка, которые Филипп ни за что бы не услышал, и проход готов. Мы сейчас направимся к Гроссу.

— К кому мы поедем?..

— Ты достаточно точно передал мне содержание того разговора на лестнице?

— Ну, возможно, кое-что забыл, — ответил я, вспомнив, как тужился в баре. — А почему ты спрашиваешь?

Выйдя из кабинета Лукина, он дождался, когда выйду я, и захлопнул дверь.

— Потому что в том разговоре я услышал несоответствие. Видишь ли, меня забавляет один момент… Весь разговор, если ты передал его точно, Гросс ведет себя как недалекий малый: общие фразы, глупые высказывания… И вдруг — град конкретных вопросов, к которым прежний собеседник Коломийца, казалось бы, вовсе не расположен. «Ты сказал, у тебя уже что-то есть?», «Ты имеешь в виду, что причина не в одном человеке, а в нескольких?», «И ты говоришь, что у тебя на этих людей что-то есть? Какие-то доказательства их злого умысла, направленного на „Глобал“?» Согласись, босс, Гена-дурачок на протяжении всего разговора и придирчивый к мелочам Гросс в его конце — совершенно разные люди. Не находишь?

Я почесал макушку… Мы шли к выходу со второго этажа.

В Японии я со всем этим быстро бы разобрался. Там все нужно делать наоборот от последовательно появляющихся мыслей. С точностью до наоборот. За руль там нужно садиться справа, гору называть «ямой»… Там для стафа можно поставить в офисе босса — точную копию из музея мадам Тюссо, да только не восковую, а резиновую, и в момент ярости призывать персонал бить себя по роже.

— Да, с точностью до наоборот, — пробормотал я.

— Что ты сказал? — буркнул Старик.

С точностью до наоборот , подумал я, и по телу моему пробежали мурашки. Нет, не может быть…

Перепрыгивая через ступени, я мчался на свой этаж в надежде увидеть свой кабинет таким, каким оставил его в пятницу. Там, конечно, похозяйничал следователь, но следователь не мог вскрыть мой сейф!