Макс Нарышкин - ИМ ХОчется этого всегда

Потянув дверь на себя, я шагнул в прихожую и закрыл за собой створку.

Клацанье за моей спиной было достаточно громким для того, чтобы вернуть меня в сознание после шока.

Шок наступил сразу, едва я оказался в прихожей.

Нет, никакая это была не прихожая. И кабинет за дверью был вовсе не кабинетом. Просто однокомнатную полногабаритную переделали под офис, и получилось так, что прихожей, то есть приемной, стала кухня, а комната — офисом детектива Гейфингера. За его «офисом» был еще коридор, если я правильно представляю себе планировку сталинских квартир, и там, скорее всего, стоял диван, на котором от трудов праведных и не совсем отдыхал мистер Гейфингер, не исключено, что вместе со своей любопытной секретаршей. Для входа прорубили стену дома, замуровав настоящий вход в подъезде.

Секретарша, та самая, наверное, что каких-то шестьдесят минут назад выслушивала мои неучтивости по телефону, сидела в своем кресле. В левой руке она сжимала трубку, а на табло традиционного плоского «Панасоника» белого цвета чернела цифра «0». Глядя на нее, нельзя было с уверенностью говорить о том, что следующей и последней цифрой должна была быть двойка. Я бы на ее месте первым делом спешил набрать тройку.

Чтобы она не кричала, кто-то вонзил ей нож в правое легкое. И когда крик сорвался, он ударил девочку в шею. Рана была так глубока, что все вокруг секретарши — стена за ее спиной, стол, «Панасоник», репродукция картины Ярошенко «Курсистка» слева от стола, — все было залито кровью. Я так думаю, что одним ударом кто-то располосовал ей и сонную артерию, и яремную вену. После того, как первый алый гейзер затих, кровь стала сливаться под стул, там собираться в озеро и расплываться по всей прихожей. И теперь я смотрю в это озеро, но не вижу своего отражения, потому что озеро подернулось пленкой и помертвело.

Странно, но в этот момент я стал думать не о том, чтобы добрать правильную цифру на телефоне, и не о Гейфингере, в кабинет которого меня ноги вообще не несли. Я думал о курсистке, шагающей сквозь промозглый мрак улицы с подозрением в глазах. Темная улица, ни зги не видно, и в свете единственного фонаря выписан быстрый шаг девушки в темных одеждах, шагающей по тротуару с какой-то книжкой в руках и плохо скрытой ревизией во взгляде. Мне подумалось в этот момент, что секретарша за столом — не просто волнистый попугайчик, отвечающий привычными ответами на привычные вопросы. Мне кажется теперь, что в работе Гейфингера эта девочка принимала самое активное участие. За кем-то пройтись, кого-то дождаться, кому-то подсуропить…

Мой взгляд выхватил на почерневшем столе предмет, который выглядел настолько неуместно среди этого безумия, что я немедленно взял его в руку. Пачка сигарет KISS розового цвета.

Мои раздумья — ирония судьбы это или подсказка, посланная то ли сверху, то ли снизу, были прерваны зачастившими у крыльца шагами. Кто-то, я подумал, что это мужчина, торопился ступить на крыльцо. Бросив пачку, я кинулся к двери, стараясь не пачкать туфли разлившейся по всей приемной жидкостью. Взявшись за ручку, я бесшумно (слава те, господи!) провернул ключ, торчащий в замке.

И едва я успел отпустить ручку, как она затрепыхалась пойманной рыбой. Кому-то позарез нужно было попасть внутрь. Я стоял у двери не меньше минуты. А он, мужчина, все звонил и звонил в дверь. Не знаю, отчего он был так настойчив. То ли Гейфингер поклялся всеми святыми, что сейчас — я посмотрел на часы, — в половине четвертого, он обязательно будет у себя, то ли мужчина был из тех, кому всегда не слишком рады в гостях и открывают лишь после получаса его настойчивых требований, дабы не беспокоить соседей. Как бы то ни было, я оказался настойчивым более тех, кто ему открывал. Через минуту я опять услышал шаги, но на этот раз удаляющиеся.

Прильнув к окну, я раздвинул жалюзи и увидел коренастого, крепко сколоченного седовласого мужчину. Весь дерганый из себя, решительный, он уселся в серый «Ауди» и дал газу. Не исключено, что у Гейфингера наготове были снимки его молодой жены в объятиях какого-нибудь красавчика, и теперь заказчику не терпелось на них взглянуть. Еще через минуту в кабинете детектива зазвенел телефон. Я представил, каково будет мое самочувствие, если в мертвой тишине этого помещения я услышу через дверь: «Детективное агентство „ГОЛДФИНГЕР“, слушаю вас!»

Ступая на островки суши, разбросанные по всей прихожей, я добрался до его двери и толкнул ее. Она распахнулась, и мне стало еще хуже.