Макс Нарышкин - ИМ ХОчется этого всегда

«ГДЕ?» — прочитал я к концу рабочего дня.

«НА ГОЛОВЕ», — на следующее утро.

И к обеду: «СЧИТАЮ ЦЕЛЕСООБРАЗНЫМ ПРИНЯТЬ КАК ФАКТ, ЧТО У СОНИ ДЛИННЫЕ ВОЛОСЫ, ПОТОМУ ЧТО У НЕЕ ВМЕСТО ГОЛОВЫ ЖОПА».

— Лукин, не вы ли месяц назад стояли в актовом зале с транспарантом «Бей вора»?

— Это была ошибка, которую я, как руководитель, признаю.

Главное в ответе — «я как руководитель». Лукин и мысли не допускает, что скоро все перевернется. Как раз в тот момент, когда в отделе снова начнется брожение, которого я не наблюдаю уже неделю.

— И что же вас подвигло принять это как факт?

Лукин вынимает из папки документы и выкладывает на мой стол. Он, менеджер, мгновенно превратившийся в руководителя, почему-то считает, что президент компании Лисин тотчас бросится читать его писанину.

— Что там? — Я встаю, зеваю и, отходя к окну, вынимаю пачку. Я решительный противник запрета курения, но в кабинете позволяю курить только себе. Для всех остальных существует курилка, куда я время от времени направляю курящую Риммочку для сбора свежих новостей (если можно назвать свежими новости из курилки).

— Факин случайно высказал одну мыслишку, и она вдруг натолкнула меня на идею.

Я перевожу: «Мне, разбирающемуся в тактике, но ни хрена не соображающему в стратегии, новичок Факин разъяснил умнейшие вещи, и теперь я хочу получить патент на свое имя».

— Прежде чем погружаться в идею, зачатую от случайной мыслишки, я хотел бы расспросить вас, что из себя представляет Факин. Вы знаете его уже тридцать дней за вычетом выходных, так что это за человек?

Когда разговариваешь с сотрудником-карьеристом, временно поднятым из низов и думающим, что сделано это благодаря его непревзойденному профессионализму, следует принимать во внимание, что все, что он будет говорить, имеет двойной смысл. Он никогда не скажет правду, а потому выражаться будет штампами, дабы, не дай бог, не совершить ошибки и не дать повода усомниться в непревзойденности его профессионализма.

— Ну, этот человек способен решать любые проблемы.

«Факин обязательно найдет того, кто выполнит за него работу», — догадываюсь я, вспоминая истерику Коломийца.

Лукин решил один раз подумать долго, чтобы потом отвечать без запинок и не выглядеть тугодумом.

— Он демонстрирует интуицию, свойственную опытному работнику. — И в знак того, что это так, новоиспеченный начальник отдела даже покачал головой.

Это ясно. Рома Факин умеет держаться поближе к кухне, подальше от начальства и исчезать в тот момент, когда руководство занято поиском того, кто поедет на склад.

— Как ни странно, он довольно хорошо разбирается в работе отдела продаж.

«Еще ни разу серьезно не провалил вверенный участок работы — понятно, однако нет в этом ничего удивительного, если принять во внимание, что он всегда найдет того, кто выполнит за него работу».

— Быстро схватывает основные принципы работы то есть, — объясняет мне Лукин и добавляет: — Но больше всего мне нравится, что он лоялен. Он четко соблюдает все правила и инструкции.

«Это оттого, что его нигде больше не возьмут на работу», — объяснил бы я Лукину, если бы видел в нем человека, которому можно это говорить. Но он мое молчание понимает как глубокую задумчивость над его предложением.

— Словом, этот человек удивительно к месту пришелся.

— Вы считаете целесообразным принять как факт, что это решать вам, а не мне? — оторвавшись от затяжки, я склоняюсь над Лукиным.

По бегающим глазам и. о. видно, что он пытается сообразить, что из сказанного им лишнее.

— Он часто спрашивает совета у коллег, — мямлит Лукин, которому зачем-то позарез необходимо, чтобы я вставил Факина в штат. — Придерживается своих, но справедливых принципов…

— То есть всех уже доконал и ко всему еще и баран упрямый? — наседаю я, размышляя над тем, зачем все-таки Лукину понадобился Факин, находящийся в компании без году неделя. — Вы считаете, что меня возбуждают такие характеристики?

— Он нужен нам, — жалобно и безнадежно, но упрямо пробормотал Лукин и, вытянув плохо развитую шею, указал подбородком на папку. — И желательно, сразу в роли главного менеджера… Мы не пожалеем.

«Мы». Так скоро Лукин доберется и до моего кресла. И что же это за Факин такой, что через месяц надсмотра за ним у ВРИО начальника отдела возникает желание назначить на должность главного менеджера его, а не тех, кто проработал с Лукиным пять лет?

— Случайная мыслишка, гигантская идейка, — захватив папку, читать которую теперь, когда и. о. Лукин снова превратился в менеджера Лукина, можно и нужно, я стал перебирать листы. — Что это?