Макс Нарышкин - Sто причин убить босса

Быстро натянув джинсы, я выбежал и едва не упал, когда столкнулся с высоким пожилым негром. Бугрящиеся мышцы выглядели на пятидесятилетнем мужчине, как некий дефект. Наткнувшись на его деревянный взгляд, я шагнул назад.

И когда стало ясно, что меня просто заводят обратно в бунгало, я все понял и успокоился. За все в этой жизни нужно платить. А если тебе заплатили, то будь добр ответить услугой. Я провел двенадцать дней беспечной жизни в Рио, и теперь приходится за это платить.

Из-за спины огромного негра вышел человек к темных очках и, в последний раз посмотрев на задницу своей девочки, лениво спросил:

— Тебе известно, русский, что оскорбление в Бразилии смывают кровью?

Отступив вглубь комнаты, я вдохнул воздух океана и нащупал на тумбочке пачку сигарет.

— Orlando, no, no!..

Этот крик Линды словно разрезал тишину рассвета. Я слышал, как она кричала и билась в истерике и как хлопали дверцы машины. Дверцы знаменитого белого «Кадиллака-Визон» Орландо.

Крикнув что-то на испанском в сторону запертой двери, Орландо вынул из-за пояса тяжелую «беретту» и, нервно дергая щекой, повторил для меня, по-английски:

— Она должна это слышать, русский.

Когда я увидел черный зрачок среза ствола, душа моя умерла за мгновение до выстрела. И жизнь промчалась передо мной рекламными роликами самых ярких эпизодов…

Последнее, что я увидел, была вспышка огня, которым озарился зрачок…

— Черт!.. — прокричал я, хватаясь за глаз. — Да неужто ты стрелял в меня, кретин?!

В мозг ударила такая боль, что я уже не обращал внимания на другие выстрелы, оглушающие шелест прилива.

Усевшись на пол, я дождался, пока стихнут истеричные крики Линды — ее увозили на «Кадиллаке» подальше от этого места. Все, что она должна была увидеть и услышать, она увидела и услышала. Все остальное не ее ума дело.

— Это гильза, — виновато, словно это он стрелял, объяснил негр и заботливо поднял меня с пола. — Синьору в глаз попала гильза.

Прослезившись, я посмотрел на этих двоих. Парочка дебилов…

— Вы не будете возражать, если я открою окно? — спросил Орландо. И объяснил, почему это его так волнует: — Меня всегда подташнивает от пороховой гари.

Я кивнул и снова занялся глазом. Промыв его под краном, я осмотрел рану в зеркале. Синяка не будет. Будет кровоподтек во все глазное яблоко.

— Вы сделали то, что я просил? — я смирился с видом и щелкнул зажигалкой.

— Паспорт на имя гражданина Австралии Джека Берда. Страховка, водительское удостоверение, — Орландо бросил на стол серый пакет и срезал карманными ножницами конец сигары. — Как договаривались. Чем похвастаетесь вы?

— Это не все, — не расслышав последней фразы, заметил я, усаживаясь на тумбочку и потирая глаз.

— Я забрал из больницы для бездомных труп. Ему тридцать лет, он белый. Какой-то швед, мечтавший разбогатеть в Бразилии и кончивший запоем. Через час его сожгут на берегу, но прежде чем он переместится из рая в ад, мне нужно получить от вас кое-что.

Я с наглостью русского выложил на стол свой заграничный паспорт, бумажник с мелочью и водительское удостоверение.

— Признаться, я не это хотел бы сейчас увидеть, — выдержав паузу, Орландо смахнул все и уложил в свой карман.

Найдя здоровым глазом пепельницу на столе, я дошел до вешалки и сдернул с нее пиджак.

— Это чек, — разочарованно констатировал Орландо. Его гавайская рубашка нервно заиграла на мышцах.

— Верно, это чек, — согласился я. — Неужели ты думал, что я соглашусь быть сожженным вместе с этим бродягой?

В бунгало повисла такая тугая тишина, что ее можно было резать ножом. И все расслабились, когда Орландо расхохотался и пригрозил мне пальцем.

— Ты умный парень, русский!

— Я подпишу чек за мгновение до того, как подам у стойки регистрации документы на рейс до Нью-Йорка.

Негр похлопал меня по плечу, Орландо покачал головой.

— Но что ты будешь говорить, когда тебе начнут задавать вопросы о Розалинде и дерзком русском? — спросил я, любуясь огоньком сигареты в полумраке комнаты.

— Пятьдесят тысяч долларов помогут шефу полиции Рио начать бесконечный розыск неизвестного лица, совершившего убийство русского туриста, — объяснил Орландо тоном человека, хорошо разбирающегося в мотивациях поведения представителей полиции Рио.

— Господи, я как будто и не уезжал из Москвы…

Аэропорт Рио похож на муравейник. Выражаясь языком начинающих беллетристов, можно сказать, что он был большой и шумный.