Макс Нарышкин - Sто причин убить босса

В половине третьего мне позвонил Корнеев.

— Евгений, как дела?

Я рассказал.

— Вам следует поторопиться. Известные вам люди предприняли кое-какие меры, и теперь решение районного суда Мурманска может потерять силу в любой момент. Судья вылетит с работы, думается мне, через пару часов. Еще через час Белан окажется в «Ребус-Вижуэл» со своими приставами.

— Не жалко судью?

— Евгений, когда судья берет за неправосудное решение десять тысяч долларов, она не может не предполагать, чем рискует. Это ее личное дело.

— Я спускаю все с молотка. Через час-полтора известные мне компании приобретут активы «Ребус-Вижуэл» за семьдесят пять процентов реальной стоимости.

— Нам следует кое-что уточнить в нашем договоре.

— Мне показалось, что вы говорили о том, что не любитель приложений к заключенным договорам.

— Речь шла о «Вижуэл», — жестко, не похоже на обычную манеру разговаривать, заметил Корнеев. — О «Вижуэл», удельный вес которого пятьдесят восемь миллионов. Его симбиоз с «Ребусом» влил в общий капитал еще шестьдесят миллионов. Таким образом, Женя, вам следует с первых же продаж внести на мой счет двенадцать миллионов. И мы, кажется, говорили о партнерстве.

— Помню, — признался я.

— Вы впишете меня в учредители «СВП» с долей в пятьдесят процентов. Остальные пятьдесят вы перепишиете на себя. Вас устраивает такой расклад, партнер?

— Вполне, — немного не в себе пробормотал я. — Но после продажи «Ребус-Вижуэл» по частям на счету «СВП» останется немногим более миллиона долларов. Это то, что я вложил в дело.

— Ну и пусть. Мы же партнеры?

— Да, конечно…

— Тогда каждая ваша сделка «СВП» в будущем должна проходить не иначе, как с моего согласия.

Немного странно, но за громадой тех дел, что Корнеев сейчас для меня делал, это выглядело просто капризом. Ерунда, зачем ему пятьсот тысяч моих денег. Если он получит больше двадцати миллионов?

— Женя, вы не хотели бы сократить срок продажи компании? Белан наступает на пятки, поверьте, вам нужно быть стремительным в выборе перспективных покупателей.

— Я стараюсь, черт возьми.

— Я знаю, вы молодец… Но я могу прямо сейчас назвать вам номер телефона человека, который согласился бы купить активы компании Белан не за семьдесят пять процентов, а за семьдесят… Но! — но все сразу.

Я возликовал. Щуру я должен больше, чем просто пиво.

— Вы очень удобный партнер.

— Поэтому со мной и работают. Так вы держите ручку над бумагой?

Вынув из Машиного прибора перо, я встряхнул его и подтянул из лотка чистый лист.

— Я пишу.

Выведя на бумаге семь цифр, я записал и данные: «Бургомистров Павел Емельянович, генеральный директор ОАО „Хост-инвест“.

Набрав номер, я познакомился с приятным мужчиной лет сорока пяти, если судить по голосу, и к 15.00 РМ мы уладили все вопросы в банке. Мне очень нравятся люди, которые делают дела не за круглым столом в присутствии нескольких десятков свидетелей — членов советов директоров и остального персонала класса lux, а в расчетном центре банка. «СВП» в мгновение ока потяжелел на восемьдесят два миллиона, из которых двенадцать тотчас улетели на счет Корнеева.

Теперь следует позаботиться об оставшейся сумме, если ее можно так назвать. И еще мне было совершенно ясно, что Евгений Медведев теперь должен исчезнуть. Семьдесят миллионов долларов — эта та сумма, с которой довольно уверенно можно обосноваться в графстве Суссекс, Англия.

До девятнадцати часов я не мог разыскать Алю. Девка с явными признаками фригидности в ее телефоне равнодушным, почти презрительным голосом твердила, что абонент временно недоступен. Когда я набирал номер Альбины в последний раз, в 19.07, мне показалось, что девка сорвется и заорет, срывая голос: «Да недоступна она, козел, недоступна!..»

Выйдя на улицу, я осмотрелся. Не знаю, что меня повело из дома. Людям в моем положении с наступлением темноты лучше сидеть за семью замками и не двигаться до прибытия подкрепления. Но о каком подкреплении может идти речь, если Корнеев не звонит, а Аля, единственная моя спутница и опора, пропала? Я вспомнил о Столярове. Сразу после его смерти в регистрационной палате, в папке с наклейкой «СВП» произошли изменения. Сейчас исчезает Альбина. Я понимаю, Белан на все способна, но не может же она убивать всех, кто со мною делает дела?

Не обнаружив ничего подозрительного за спиной, я добрался до супермаркета и купил пару пива. Мне не хотелось пива, хотелось ходить, постоянно находиться в движении, играть ключами в руке, — кажется, врачи называют это неврозом, а более запущенную форму такого состояния — вегетососудистой дистонией. Я нервничал. Два «Миллера» в пакете — первый признак этого. Покой я обретаю, когда выпью или перекурю, но вот уже три сигареты улетело в урну, и пиво льется внутрь, а долгожданное умиротворение все не приходит.