Китлинский: Клан – моё государство 4

Джон Джап Канга

Ц И Л И Н Д Р(название от потолка)

(Входит в роман "Клан – моё государство" на собственных правах автора и составляет первую из трёх повестей четвёртой книги).

Вставать не хотелось. После вчерашнего побаливала голова и, где-то внутри, мутило. Сквозь тюль было видно голубое небо. Из приоткрытой двери балкона тянуло прохладным утренним ветерком. "И чего я так вчера отвязался?!!- подумал Павел. Он машинально взял с тумбочки блок управления телевизором и включил его.- Теперь Ольга будет мне это долго вспоминать. Ну, ещё бы!! Ей пришлось тащить меня на себе. Чёрт меня забери!! Это первый случай за последние четыре года. До такой степени я нажрался, когда моя Людка сообщила мне, что уходит к другому. Всё из-за Матвеева. Это он испортил мне настроение. Пёс!! Предупреждает он, видите ли, меня за нарушение, допущенное при проведении расследования. Грамотей тоже мне выискался. Где только наш шеф выискивает этих мудаков?"

По телевизору пошли новости. Уста красивой дикторши информационной программы "Вести" сообщили, что сегодня в шесть тридцать утра возле подъезда своего дома был застрелен глава крупнейшего коммерческого банка Попонич.

– Фьюить, фьюить,- в голос произнёс Павел, усаживаясь в постели и увеличив громкость.

Диктор ничего про убийство не сказала, а стала обобщенно говорить о том, что и это резонансное преступление останется, видимо, нераскрытым.

Павел выключил телевизор, встал, накинул халат и направился в ванную, где пустил воду, чтобы стекла тёплая из труб, пошёл на кухню, мельком глянул на записку, оставленную Ольгой на столе, но читать не стал, открыл холодильник, достал бутылку пива, сорвал ключом пробку и глотнул из горлышка. Вернулся в ванную и уселся на её край.

Понедельник был его законным выходным днём и это был единственный случай, когда он вознамерился его честно отгулять.

"Не дадут. Вовка Крякин меня вымутит, если его самого застанут дома, ибо он один знает, где я обитаю".

Павел посмотрел на свои часы, лежащие на полочке под зеркалом, оставленные тут ночью.

"Восемь сорок. Кряк уже едет ко мне. Он не успел, наверное, уйти с сыном в зоопарк".

Павел скинул халат и, поставив пустую бутылку на пол, залез в ванную под холодную струю.

С Крякиным столкнулись в подъезде.

– Я за тобой. Звонил шеф. Знаешь, кого подстрелили?

– Попонича,- Павел кисло улыбнулся и пошёл к машине Крякина.- Десять дней будем со смазанными жиром шеями, заложив языки за плечи, носиться и снова хрен что выйдет. Нет, брошу эту паскудную работу, мать их всех в одно место. Уйду охранником в какую-то фирму.

– Или вышибалой в кабак,- поддразнил Крякин, запуская мотор.

На место убийства подкатили через час, не смотря на то, что Крякин пытался сделать невозможное, несясь с бешеной скоростью, но то и дело увязал в потоке машин, которым не было никакого дела до их спешки.

Труп уже увезли и на небольшом пятачке между машиной Попонича и подъездом собралось всё руководство ГУВД Центрального округа Москвы и сотрудники Генеральной прокуратуры. Все курили и разговаривали, разделившись на небольшие группки по три-четыре человека.

Павел бросил короткий взгляд на почерневшую лужицу крови и, ни с кем не здороваясь, направился в подъезд, поднялся своими двоими на третий этаж, где жил покойный. По пути он заглядывал в окна на площадках. На третьем этаже стояло несколько человек: сотрудники оперативной и охранники Попонича. Начальник службы безопасности Попонича, уже немолодой с сединой на висках мужчина, бывший сотрудник девятки КГБ СССР, стоял один на площадке между третьим и четвертым этажами и отсутствующим взглядом смотрел на кроны деревьев небольшого парка, что располагался рядом с домом. Он был бледен и растерян, но когда Павел поднялся к нему, тот первый протянул руку для пожатия и произнёс:

– Ничего не могу понять.

Павел ему не ответил. Они были коротко знакомы, служба в совместных делах их не сводила. Павел всмотрелся в бывшего коллегу. Строгий дорогой чёрный костюм, модные туфли, белая чистейшая рубашка, суперовый галстук. На безымянном пальце правой руки золотая печатка, в левой руке мобильный телефон. Все атрибуты сотрудника солидного учреждения в Красине присутствовали. Павел молчал потому, что Красин был полковником и занимал большой пост в девятке и хоть ушёл в отставку три года назад, имел связи мощнейшие в ФСБ и сумел сохранить вес. Задавать вопросы в данный момент было бы выражением явного неуважения и даже, в какой-то степени, попыткой принизить.