Лебедев Andrew - New-Пигмалионъ

До зала с Иваном Грозным никто из гостей добраться уже не смог.

К шести утра в декорациях Версаля была полная чума.

Ноздри гостей пылали, переполненные дармовым кокаином, а желудки уже не принимали ни виски, ни текилы, ни шампанского…

Полуголые музыканты в напудренных париках наяривали на скрипках то "Семь-сорок", то "Smoke on the water"*6*, а гости были частично раздеты и танцевали в обнимку с девушками в одних корсетах из китового уса на селективно ухоженных, холеных телах московской средне-русской породы…

– Завтра я в Швейцарию на конгресс улетаю, – сказал Махновский. – ты тут еще повеселись, а я баиньки

А вообще, кто веселился, а кто и работал…

Предстояло великое действо.

Предстояло объединить два супер-шоу современности в одно.

Пускай на один только раз, но в одно…

Шоу Зарайского и его Ирмы Вальберс на один раз соединить с Русским свадебным Марафоном Дюрыгина и его Агаши Фроловой.

Пока задача была поставлена так, чтобы объединить на один раз, но этот один раз должен был прозвучать и отдаться эхом. Да таким эхом, чтобы народ, тот что жует макароны перед своими телевизорами позабыл бы и фигурном катании, и о боксе, и о цирке со звездами…

Не всякий раз увидишь такое шоу, где разбираться будут не подставные якобы родственники и соперники, как на прочих уже надоевших шоу, а самые настоящие соперники-соперницы, да еще и звезды первой останкинской величины.

Так что, Зарайский работал вовсю. И Розочка, что теперь неотступно везде следовала везде за ним, была самым лучшим стимулятором его креативной деятельности.

Розочка, хоть с виду и простая татарочка из Бугульмы, а остроумия где-то набралась, нахваталась. Даром что ли работая на Джона с большими и важными людьми общалась.

Это она, лаская напряженные Мотины чрёсла о отрываясь от них, жарко говорила, стимулирую твой мозг, милый мой Мотя…И с деланной наивностью, снизу вверх глядя на своего возлюбленного, она поясняла свою гениальную догадку, – ведь и головка и голова это почти одно и тоже?

И стимуляции головки не прошли даром. Едва приехав из круиза, Зарайский сыпал перед шефом новыми идеями, будто это не Дюрыгин был у них на телеканале главным генератором креатива, а он – душечка Зарайский…

– Миша, серийное тиражирование похожих шоу со временем приедается, – говорил Зарайский, сидя в кабинете шефа канала.

Зарайский отлично выглядел.

Загорелый, окрепший, он даже как-то по-хорошему огрубел за эти четыре месяца проведенные на корабле.

– Тебе теперь бы бородка под морского волка пошла, – пошутил Дюрыгин, встретив его в предбаннике у вечно вожделенной секретарши Оленьки, – можешь работать теперь под мачо, тебе пойдет.

Понятное дело, теперь пришла и настала очередь Дюрыгину бояться и ревновать, маятник любви главного к модному режиссеру и продьюсеру качнулся теперь в другую сторону. Пол-года назад Дюрыгин Зарайского подсидел, а теперь Зарайского Миша принимает у себя в кабинете, так что – трепещи Дюрыгин, еще не известно, чья в конце концов возьмет!

– Ну, так и что предлагаешь, Мотя? – спросил главный, – ясен пень, что одна пролграмма, даже самая хорошая рано или поздно приедается.

– За редким исключением, – уточнил Мотя, – вот к примеру КВН…

– Ну, у нас с Дюрыгиным не КВН, а РСМ, то есть русский свадебный марафон, – уточнил главный, и шоу хоть только вот с первого сентября началось, рейтинги хорошие, но мы должны смотреть на перспективу.

– Вот я и говорю, – вальяжно откинувшись в казенном итальянском кресле, продолжил Мотя, – в череде программ нового шоу надо устраивать усиливающие внимание зрителя ударные программы.

– Например? – внимательно глядя на Мотю, спросил главный.

– Например свадьба со скандалом, – ответил Зарайский.

– Типа, драку заказывали? – усмехнулся шеф.

– ТИпа этого, – согласно кивнул Зарайский, – только здесь надо очень тонко, тоньше чем отрепетированные скандалы ВанДама со Сталлоне на красных дорожках в Голливуде или в Каннах…

– Да, ведь у нас по теперешней канве каждая свадьба в каждом шоу у Дюрыгина с Агашей это свадьба звезд.

– Вот – вот, а сладкое по статистике, как раз быстрее всего и приедается, – подняв палец к потолку, назидательно сказал Зарайский.

– Ну, и что предлагаешь? – спросил главный.

– А я предлагаю на один раз объединить наши шоу Дюрыгинское и мое, – сказал Мотя, – и я там тебе обещаю такой выстрел, что все эти австрийские теле-шоу с больными почечными пациентами и одним донором со здоровой почкой покажутся детским лепетом, о нас не только вся Европа говорить будет, но вся Америка и вся Япония.