Лебедев Andrew - New-Пигмалионъ

Но что-то заставило Ирму притаиться за дверью.

Что заставило?

Чистое совпадение что ли?

Во сне она видела пропавший багаж.

И Игорь выговаривал своему начальнику службы безопасности про какой-то багаж.

Ирма замерла перед дверью.

Либо теперь же входить, и поздаровавшись, извиниться перед мальчиками за прервынную беседу, либо…

И Ирма выбрала это "либо".

– Ты хочешь сказать, что вот так за здорово живешь, можно потерять в аэропорту багаж, в котором на пятнадцать лимонов? – нервно басил из-за двери ее Игорек.

– Ну, именно так курьер и объясняет, что мол, украли багаж, – отвечал Игорю невидимый Ирме Дима Попов.

– Ну и что теперь? – спрашивал голос Игоря, – хрен с ними с пятнадцатью лимонами, я переживу это, но если теперь уже двое знают, то какая может идти речь о конфиденциальности?

– Ну, это моя проблема, – отвечал голос Димы Попова, – знать будут не двое, а один.

– Нет человека, нет проблемы? – хмыкнул за дверью невидимый Ирме Игорь.

– Я все сделаю, в первый раз что ли? – ответил невидимый Ирме Дима Попов.

И тут Ирма испугалась.

До нее вдруг дошло, что ее Игорек только что обсуждал со своим начальником безопасности, как убрать какого то ненужного им свидетеля. Ну, прям как в детективном кино. И слова даже такие же как в кино. Такой же текст. Ирма, как актриса это сразу отметила.

А впрочем, почему в жизни текст должен чем-то отличаться от того, что бывает в кино?

– Ничего себе, чем Димочка занимается! А она -то наивная, думала, что этот симпотяга Дима Попов только распоряжается шоферами и прислугой в офисе и в доме.

Ирма стояла прислонившись лбом к дорогому, привезенному чуть ли не из Каталонии ручной резки – косяку и боялась вздохнуть – выдохнуть.

Мужчины там на кухне-столовой отчего-то вдруг умолкли совсем и стало слышно, как тоненько подвывает моторчик вентилятора в Игоревом ноутбуке, с которым тот никогда ни на минуту не расстается, едва разве что в спальной Ирмы, когда на ней…

Ирма подумала и сама сразу похолодела от пришедшей мысли, – вот вдруг сейчас они обнаружат, что она стояла, да подслушивала, а дела то ой какие серьезные обсуждались, а вдруг… А вдруг и ее, как свидетельницу…

– А что это Ирма долго не спускается? – проронил вдруг Дима, – если придется в бега рвать, да на дно ложиться, ты Игорь в ней уверен? На нее здешнее имущество не хочешь перевести?

– На Ирму? – удивленно воскликнул Игорь.

И Ирма даже живо представила себе его презрительную гримаску, какой он обчно сопровождал подобную интонацию, – с какой стати? Она мне никто. Так, модная баба. Пока в тиражах, я с ней сплю, а завтра, а завтра у нас с тобой может и Дунька Кулакова на зоне будет, или как говорят, лучше нет влагалища, чем очко товарища?

Ирма аж задохнулась от гадливого ужаса.

– Да ну тебя, Игорь, – возразил было Дима, – решим мы все проблемы, и с багажом и с курьером решим, будь спокоен.

Ирма отлепилась от косяка и на ципочках задом, потом боком, а потом бегом, бегом по холлу, да по второму холлу, да по лесенке к себе наверх в спальню…

Вот оно как!

Пока модная, да пока в тиражах, он со мной спит, а выйду из тусовки, у него сто других кандидаток?

– La vie est dure, – как сказал бы дядя Ян Карлович.

Он знал европейские языки.

Сегодня с утра по расписанию у Ирмы была съемка для журнала "Космо".

Студия этого модного фоторгафа Коли Емельянова, или Емели, как его звали в глэм-тусовке, помещалась в том сталинском доме на набережной возле Крымского моста, где кинотеатр "Фитиль". Из окон Емелькиной студии открывался прекрасный вид на Москва-реку и на парк Горького за рекой.

– Надо же, какие то дураки на колесе обозрения катаются, – задумчиво сказала Ирма, снимая ярко-красный лифчик.

Привыкший к переодеванию своих моделей, Емеля уже даже и не отворачивался.

А Ирма, тоже привыкшая и уже не воспринимавшая своего фоторгафа, как мужчину, спокойно заголялась и переодевалась при нем, ничуть совершенно не смущаясь. Тем более, что все знали, вся глэм-тусовка знала, что Емеля голубой.

Ирма устала уже снимать и надевать эти лифчики и джински, и юбочки, и топики…

Это глупые девочки думают, что сессия это так… Повертелась перед объективом пол-часика и тут тебе и слава и деньги.

А кучу тряпок надеть – снять, снять – надеть, от одного этого с ума сойдешь.

– Какие то дураки там на колесе обозрения катаются, – повторила Ирма, застегивая застежку темно-фиолетового лифчика, – и охота им?