Лебедев Andrew - Проститут

– А ты слыхал, этого-то сняли! А ведь шесть лет министром просидел. Небось, привык, небось, тяжело с кабинетом-то расстиаваться…

И поэтому, встречаясь потом в лифте, в коридоре или в буфете с человеком, переживающим карьерную драму, Бальзамов спешил отделаться парой слов и исчезнуть.

Так и с Эллой Семеновной.

Он столкнулся с ней после того, как ее уволили из "Интер-Медиа", и – бывает же такое – в том самом кабинете управления кадрами, где они познакомились.

Дима зашел в кадры за справкой для американского посольства, собираясь в командировку в Лос-Анджелес, а там – Элла Семеновна.

Они с нею уже некоторое время не общались..

Дима смылся в кусты и Эллу даже с Новым годом не удосужился поздравить, услышав, что ее – того… Увольняют. Благо к тому времени он уже сам купил себе машину и на квартиру деньги были уже почти собраны.

Дима вошел в кабинет, а там торт на столе, бутылка вина и сидит маленькая, но теплая компания. Две толстухи – помощницы начальника управления кадрами, и Элла Семеновна.

А был как раз канун восьмого марта.

Шестое число и пятница.

– Ну, смелее, смелее заходи, – первой пришла в себя Элла Семеновна.

Она уже была слегка навеселе.

И ситуация получилось такая, что приходилось кураж держать, потому как присутствовали зрители…

Причем зрители, которые были в курсе их с Эллой отношений.

– Заходи, милый друг, присаживайся! Выпей с нами по поводу нашего бабского праздника.

Дима не хотел присаживаться к чайному столику любопытных толстух-кадровичек, предвкушающих скандал. Как же! Уж они-то, записные останкинские сплетницы, уже сколько раз им обоим, и Элле, и ему, любовнику сахарной мамы, косточки перемыли!

А теперь такой сюжет – покруче иного бразильского сериала. Бесплатный театр с Безруковым и Немоляевой в главных ролях. И зрители сидят даже не в первом ряду партера, а прямо на сцене, как у самого прогрессивного режиссера вроде Виктюка или Льва Додина, у которых артисты порой смешивались со зрителями, дабы подчеркнуть мысль о том, что вся жизнь – театр.

– Заходи, смелее заходи! Присаживайся, тортику вот с нами покушай.

В голосе Эллы звучала нескрываемая ирония.

Когда и откуда эта ирония пришла к русским женщинам как средство внутренней психологической защиты?

Читаешь Островского или Достоевского, нет там иронии в речах брошенных и обманутых женщин. Ни у Катерины, ни у Настасьи Филипповны нет в голосе иронии в трудные моменты свиданий с бывшими любовниками. Надрыв есть. А вот иронии – нет.

А в советский быт эта склонность к иронии пришла от одесситов-юмористов, растиражированных телевидением…

– Ну, как дела, милый друг? Рассказывай! – саркастически интересовалась Элла. – Ты теперь у нас восходящая звезда телеэфира, нам не чета. Мы у тебя скоро автографы брать будем…

Дима молчал.

Принял из рук одной из толстух чашку с простеньким чаем из пакетика и успокоив себя мыслью, что рано или поздно это неприятное испытание кончится, сидел как мебель.

– А ведь помните, девоньки, это ведь вы его в люди вывели, – развлекалась мама-Элла.

– Это вы мне Диму вместо молдавских маляров подослали! Сантехника и маляр в одном флаконе.

– Это точно, – кивнула одна из толстух, – он к нам такой забавный, такой наивный тогда пришел. Здрасьте, я ваша тётя из Ленинграда, я буду у вас жить и работать.

– Ага, с улицы пришел с дипломом и с трудовой, как будто здесь завод или фабрика, а не телевидение, – поддакнула вторая толстуха. – Простой, как три рубля! Думал, что в Останкино режиссеров принимают на работу, как слесарей на фабрику.

– А вы его ко мне и подослали, – весело подмигнув подругам, хохотнула Элла, – этаким слесарем по дамской части.

Все три подруги похотливо заржали.

Дима тоже криво усмехнулся.

Вот он кто, оказывается, – слесарь по дамской части. Он дамочкам своим инструментом жить помогает, а они с ним расплачиваются. Деньгами и протекциями.

После Дима узнал, что Элла совсем ушла из медиа-бизнеса и, познакомившись с каким-то кавказцем на пятнадцать лет моложе неё, занялась самым примитивным бизнесом – мелкооптовой торговлей дорогой парфюмерией.

Этот её Рафик или Тофик возил в своей подержанной "ауди" клетчатые сумки с товаром. А она заводила знакомства с хозяевами бутиков и магазинов, ездила в Польшу и Калининград… В общем, вертелась.

Толстухи даже говорили, что она теперь по-своему счастлива.

Женская дружба – есть ли она?