Лебедев Andrew - Трамвай желанiй

Витьку Семина нельзя было не любить. Понятно, почему Ритка его выделила среди всех.

И даже Антону трудно было Витьку Семина ненавидеть.

Ритка с ним с первым была.

А почему она с ним с первым была?

Молодая, неопытная была.

Не разобралась к первому-второму курсу в истинных ценностях.

Соблазнилась гитарой, песнями да автомобилем.

И все равно – красивой парой они были на первом курсе.

Витька Семин и Ритка.

Конечно же, Игорь Сохальский Ритку сразу заметил.

Но он, как Кутузов, сперва дал противнику развить успех, а потом, выждав, сам сыграл на победу.

Де, прошли те времена, когда сильный и красивый физически единолично отбирал первых красавиц. В цивилизованном современном мире ум для мужчины гораздо важнее его физических кондиций. Игорь был уверен в этом. И он хотел заполучить Ритку.

Но он не собирался биться за нее в бессмысленных драках в белых кафельных туалетах. Скорее всего, сильный Витька накостылял бы ему, Игорьку, по первое число!

Переиграл Игорешка Витю Семина умом и перспективностью. И Ритка, умница Ритка, к третьему курсу универа сделала правильный выбор, расставивший непогрешимые природные акценты – что в жизни для женщины важнее? Красивый парень с гитарой и автомобилем или перспективный мэн, запрограммированный на стремительную карьеру с выходом в ферзи?

Но все же трудно утверждать, будто бы Ритка была изначально такой прагматически дальновидной девицей с обостренным чутьем, что пусть и на третьем курсе, но выбрала или вычислила себе кандидата в мужья с перспективой себе в министерши.

Все-таки она была девушкой доброй, нежной и душевной, чтобы так вот – вычислять.

Просто полюбила Ритка.

Полюбила Игорька.

А Витьку разлюбила.

Или стала его любить меньше, чем любила раньше.

А почему все-таки Витька тогда, когда Рита уходила от него к Игорю, морду ему не набил? А набил только тогда, когда через три года, Игорь ее бросил?

Антошка вообще ничего этого не знал.

Да и Ритка знала только половину правды.

А вообще, если обобщить идею, заключенную в правильной сентенции классика, де, "москвичи – люди хорошие, их квартирный вопрос испортил", если экстраполировать это правильное позитивистское положение на все человечество, де, НИКТО НЕ ВИНОВАТ – ВО ВСЕМ ВИНОВАТЫ ОБСТОЯТЕЛЬСТВА, то и Игорешка не виноват, и Рита не виновата.

Обстоятельства так сложились. И весы жизненной необходимости склонились в ту сторону, где резоны были сильней. И если порою верх берут эмоции и люди выбирают любовь, отвергнув блага объективного профита, то радуются в таких случаях только художники и писатели, восклицая: ВСЕПОБЕЖДАЮЩАЯ ЛЮБОВЬ ДА ТОРЖЕСТВУЕТ. А если люди руководствуются в своем выборе не сердечным компасом, а шахматным расчетом еврейского ума, то радуются умные люди: ХОРОШИЙ МАЛЬЧИК, ПРАВИЛЬНО ПОСТУПИЛ.

И Игорь, и Витька – оба потом сожалели о той их драке, что произошла в Румянцевском садике в день вручения дипломов об окончании университета. Игорь жалел не о том, что ему досталось от Витьки, а вообще жалел, что сказал ему правду. А Витька жалел о том, что узнал эту правду, о том, что так сильно разочаровался в своем друге. И еще очень жалел о том, что дал Игорю клятву не рассказывать Ритке, почему Игорь бросил ее.

Нельзя сказать, что глупо и неразумно все получилось. Ведь три года жизни Игорь и Ритка прожили вполне счастливо, а три года жизни – это немало. И поэтому Семин не имел оснований заключить потом, что лучше бы Ритке, знай она наперед, что Игорь не возьмет ее, остаться с Витькой. Остаться, как тогда, когда они были вместе на первом и втором курсах.

Дипломы вручали в актовом зале в десять утра.

В двенадцать церемония закончилась, и до вечера, когда у них был назначен банкет, оставалась еще уйма времени.

Ритка, получив из рук ректора свою синенькую книжицу и ромбический значок с гербом, не стала дожидаться окончания официоза и, бочком прокравшись из зала, уехала домой. Чистить перышки. Или плакать. Никто не знал, никто не видал…

А Витька, дождавшись в коридоре, когда Игорь выйдет со своей красной книжицей круглого отличника, подозвал его, мол, подойди, дело есть…

Сперва добрели до магазина на Первой линии. Взяли бутылку грузинского коньяка – все же не студенты уже, а мужчины!

Пока шли, почти не говорили.

Чувствовали, что надо объясниться.

Поэтому молчали.

В магазине Сохальский хотел было единолично расплатиться за коньяк, но Семин решительно пресек это Игорево барство, всучил ему свою десятку с Лениным.