Andrew Лебедев - Проститутка Дева

Пусть смотрят, как нормальный пацан тренируется. Влад ответил, что подумает.

Сказал, чтобы я предложил пока без тренажеров Карабасу и Бармалею в армреслинг сразиться.

Я предложил!

Карабас сказал, что ему этот вид спорта не интересен. Понятно, не интересен!

Испугался! Знает, что я его приплющу без проблем. Ну а с Бармалеем неинтересно, на руках тягаться – я его сразу гашу. А он мне на это говорит: не в силе привлекательность, а в обаянии. И хихикает гаденько. Короче, ждал я тренажеров, но что-то у них там не склеилось, так и приходилось от пола отжиматься, чтоб демонстрировать свои мышцы и чтобы быть в форме нормальной.

Я зашел на кухню, взял конфетку со стола, очень люблю сладкого умять, пива нет поблизости, и пошутил. Просто так пошутил, чисто Русалочку приколол. Я ж не в курсах, что у них там за интелегентские шуточки бывают! Я по-нормальному, по-пацански приколол! Может, немного грубо, зато от души! Короче, после моего прикола Карабас встал и кулачишком своим мне в челюсть. Смешной мальчик! Меня такими кулаками штамповали, было дело! Что мне его ударчик!? Как мертвому припарка!

Правда, губу-то он мне разбил, от этого мне очень неприятно стало. Что, блин, мне оставалось? Я нос ему и расшиб!

Вот мы и сцепились.

Он даром, что меня мельче, задергался. Я бы его точно затоптал! Вообще бы убил, да помешали мне – разняли.

Этому дохлому Карабасу лед к носу прикладывать начали, чтоб кровь остановить.

Меня сразу грузить тупыми вопросами начали: чего я гоню, на хрена я грублю!? Я сразу сообразил, что надо на Влада стрелки перевести, не фиг ему таким манерным быть, и мне запрещать то, что я хочу.

Вот я и сказал:

– А чё, блин? Всем известно, что мы тут не реально себя ведем? Типа, не так как в жизни! Все по сценарию.

Спорить со мной никто не стал, я продолжил:

– Так вот, блин! Мне этот главред Владислав посоветовал такую шутку сказать.

Он намекал на то, чтобы я чего-нибудь такое позабористей ляпнул. Тут вообще – финиш! Карабас к Владу подбежал и как заедет ему, достаточно грамотно, в глаз.

Круто! Я заржал, но меня чего-то никто не поддержал. Суета какая-то началась, ментов зазывать начали, я уж малость даже испугался. На фига лишние разборы с ментами? Но, все обошлось, пришел генеральный и всех развел по своим местам.

Тане Середе приснился сон.

Снилось ей, что талантливость ее возымела такую силу, и слава ее литературная набрала такой вес, что жила теперь Таня Середа не у себя в Великих Луках, и даже не в Москве, а в Париже.

А мама Танина и ее сестры с отчимом и теткой Полиной переехали из Великих Лук как раз в Москву. И переехали на денежки, которые Таня Середа заработала гонорарами за свои романы – "Тормоз" и "Типа Любовь".

И вот снилось Тане, что разговаривает она с мамой по телефону, причем мамино изображение видит не в мониторе компьютера, как это бывает, если общаются с веб-камерами в Интернете, а видит она маму на экране обычного и почему-то старого советского телевизора марки "Радуга". И откуда у нее в Париже "Радуга"? Но на то он и сон, чтобы отгадать-разгадать все условности подсознанья.

В общем, Таня Середа звонит маме из Парижа в Москву.

А мама и говорит:

– Мы, дочка, любим теперь ездить в магазин "Ашан".

В магазине "Ашан", доча, там так культурно, там берешь тележку и накладываешь, накладываешь, накладываешь…

И почему-то Таня Середа видит на экране телевизора "Радуга", как мама с сестрами и с тетей Полиной и с отчимом ходят по закоулкам этого магазина "Ашан" среди развалов продуктов питания, и у каждого из них по тележке, и они все накладывают, накладывают, накладывают…

И мама вытягивая шею в своем бардовом пальто с воротником из чернобурки, все повторяет:

– Здесь так культурно, доча, так культурно здесь…

И отчим тоже, помахивая Тане рукой, заглядывает в камеру и кричит приветливо:

– Танюха, здесь так культурно в "Ашане", слышь, Танюха! И подмигивает, старый козел… Даже во сне Танька не забыла, как отчим ее за грудь хватал и за попу щипал… Козлина!

А потом Таня проснулась, поворочалась, перевернулась на другой бок, заснула, и приснился ей другой сон, как будто один известный кинорежиссер с усами, такой известный, что даже более известный среди населения Великих Лук, чем Ленин или Ельцин с Горбачевым… Так вот, этот самый кинорежиссер приезжает к Тане в Париж чтобы начать с ней снимать кино по ее роману "Типа любовь".

А на главную женскую роль, за которую американцы авансом уже пообещали Оскара дать, пригласили саму Татьяну. Дело в том, что кинорежиссер этот, он с американцами там во сне уже обо всем договорился: и об Оскаре, и о Ленинской премии имени Путина… Оставалось только эротические сцены снять. А у нее в романе "Типа Любовь" все сцены эротические. И вот надо бы снять одну самую ключевую сцену, где героиня девочкой отдается любимому мужчине, и тот, соответственно, лишает ее девственности… И надо бы сниматься, а Таня не может – не девочка она, вот беда! Тогда партнер ее, этот самый, с усами, популярный, он ей и говорит: давай, Танюха, мы дублёршу пригласим, пусть дублерша снимается, как ее, значит, дефлорируют… А Танька-то не дура! Понимает, что если не она в этой сцене снимется, то главный приз не ей тогда дадут… И тогда Танька вроде как говорит этому режиссеру: давай сговоримся, что мы премию Оскар и Ленинскую, что мне за эту сцену дадут, пополам поделим! Но ты никому не говори, что я не девочка…