Andrew Лебедев - Проститутка Дева

Альтернативой грубости и недоброжелательству могут быть только секс (актеры могут выражать симпатию только в случае стремления достигнуть сексуальной близости) или сговор для совместного противостояния кому-нибудь из персонажей шоу ("давай мы устроим этому козлу тёмную!" или "давай проучим эту шлюху и покажем ей, где раки зимуют"…) ‹…› Атмосфера молодежного шоу должна развивать дух агрессивного индивидуализма, но ни в коем случае ничто иное.

Персонажи должны говорить грубо, с максимальным использованием засоряющих речь модных словечек. Зрители будут копировать поведение своих кумиров. Поэтому – минимум культуры и максимум секса и агрессии.

Перед началом шоу у Ивана был разговор с отцом.

Да, у них были достаточно сложные отношения.

Разводясь с матерью, отец отсудил у нее маленького Ивана. Конечно! В суде они были в неравных весовых категориях – профессиональный юрист, даже кандидат юридических наук и она – бывшая манекенщица с незаконченным высшим образованием.

Конечно же, отец выиграл суд и Ивана забрал.

А был ли он нужен отцу?

Ведь забрав, сплавил мальчика деду с бабкой, а сам жил отдельно.

Деньги?

Денег давал вволю, но получилось так, что Иван рос и без матери и без отца.

Зачем же отец затеял историю с судом?

Скорее всего, для того, чтобы матери насолить.

А насолил в результате родному сыну. …

Разговор получился какой-то дурацкий.

Борщанский-старший пригласил сына пообедать.

У них случалось такое в их жизни – отец выдумывал эти церемонные встречи в ресторанах.

Ехать Иван не очень-то хотел, но отказываться было бы нехорошо.

Когда Иван вошел в общий зал ресторана "Узбекистан", оказалось, что отец уже трапезничает и что он не один. Не то чтобы ловкий папаша неловко совместил две встречи за одним обедом, просто мир тесен, а Борщанского-старшего знала вся Москва, поэтому вот уже и перехватили родителя и отняли у Ивана эксклюзив на общение.

Отец представил Ивана своему сотрапезнику, им оказался большой чин из важного министерства.

– Хороший у тебя сынок, – сказал чин и, тут же забыв про Ивана, принялся живо развивать тему прерванной было дискуссии.

Иван со скучающим видом ждал, покуда официант принесет третий прибор, и слушал.

А взрослые, казалось, и не заметили того, что он вот тут, что он, бросив свои дела, приехал, через пол-Москвы притащился в этот ресторан.

Говорили о прибалтах.

Иван привык к тому, что по фамилии все часто предполагали, будто он еврей. Но это если и было справедливо, то лишь отчасти.

Мама у Ивана была русская – Таня Миронова, а отец вообще-то был из Западной Украины и если там и случились в роду какие-то евреи, то влияние их в крови было незначительным, и Иван его не ощущал.

– Эти ребята, – говорил чин из министерства, – они, попомни меня, они лет эдак через тридцать-сорок и Америке счета предоставят за какую-нибудь выдуманную ими каверзу, чтобы пенсион с них потом заполучить.

Отец хмыкнул, слушая рассуждения чина.

– А что ты думаешь? – продолжал чин. – Германии они счета выкатили и та платит по самое не могу, теперь нас как наследников бывшего Советского Союза якобы за преступления коммунистов в международный суд в Гааге тащат, и уверяю тебя, выиграют и мы будем платить, да так будем, что никакой нефти с газом не хватит…

– Да ладно тебе, – качая головой и недоверчиво улыбаясь сказал отец. – Все это гипотезы.

– Гипотезы? – возмутился чин. – Да ты же юрист, ты же журналист, разуй глаза!

Официант принес третий прибор.

Чин замолчал.

Отец кивнул официанту, и тот, достав из ведерочка бутылку, налил всем вина.

– За Ивана твоего, – сказал чин.

– За тебя, Ваня, – сказал отец.

Выпили.

Потом чин, вытерев рот салфеткой, засобирался и стал прощаться.

Его, оказывается, уже полчаса как дожидалась внизу машина с референтом.

Оставшись вдвоем, отец с сыном снова поздоровались.

Выпили по глотку вина.

Помолчали.

– С учебой как? Решил? – спросил Борщанский-старший. – Академку будешь брать или как?

– Я с деканом говорил, он обещал в этом семестре предоставить мне что-то вроде статуса заочника, – ответил Иван.

– Ага, это как в мои времена секретарям комитета комсомола давали право свободного посещения, – улыбнулся отец.

Им принесли горячее.

Любимые ванины беляши с мясом и лангман.

– А справишься заочно? – спросил отец.

– Я туда учебников наберу, читать буду, и потом ноутбук тоже возьму, а Интернет-то там можно подключать будет? – спросил Иван. – Я тогда и курсовые работы по электронной почте на кафедры сливать смогу.