Andrew Лебедев - Проститутка Дева

Борщанский хохотнул, улыбнулся таинственно.

– Не все так, не все так, дружище.

– И ты еще будешь мне вкручивать, что у тебя на программах игра идет по чесноку? – не унимался Дульчанский. Сумма выигрыша явно привела в возбуждение его неугомонный, досужий до мыслей о деньгах мозг. – Давай туда на твое риэлити наших подставных поставим? Им по полтахе в зубы, а лимон попилим? А? Или тебе уже более мощные передатчики ни к чему? Или ты о продлении лицензии не думаешь?

Было непонятно, всерьез ли Дульчанский размечтался о призовых деньгах или нарочно разыгрывает из себя простого как три рубля?

– Ты по кастингу там возьми на программу мою племяшку? – сказал Дульчанский. – Я к тебе ее подошлю.

– А она что? Девственница? Ты что проверял, дядя? – хохотнул Борщанский. – Или она тоже несовершеннолетняя?

– Какие такие условности, – махнул рукой Дульчанский. – Ну принесем мы тебе справки от гинеколога, что это изменит? Главное бабки по справедливости попилить.

Разве не так? …

Выходя из "Балчуга" и садясь в редакционный "Мерседес", Борщанский подумал: "А ведь и правда, все так просто. Взять и попилить, взять и попилить, и именно такие простые парни как Дульчанский сейчас банкуют. Потому что реально мыслят". ….

Выдержки из дневника участницы риэлити-шоу "Последняя девственница" Русалочки.

"Редактор программы наставлял нас, нам нельзя ни на минуту забывать о том, что мы находимся под включенными камерами и с включенными микрофонами. Поэтому надо все время следить за тем, как выглядишь, как выглядит твое лицо, как ты держишься, красива ли твоя поза, твоя походка, твое выражение лица? Нужно все время помнить об одежде: красиво ли сидит на тебе ти-шортка, или юбка, или джинсы. Кстати, одежды каждому на все шоу выдают по две огромных сумки и подбирают вещи строго индивидуально. Потому что фирмы-производители молодежной одежды в рекламных спонсорах у нашего риэлити-шоу. Со мной полдня работали два дизайнера-модельера, и комбинировали, и что-то даже подгоняли по фигуре. В общем, надавали мне два десятка маек, ти-шорток, курточек, джинсов, брючек, шорт и купальников. Как приданое на свадебное путешествие! На все три месяца программы.

Кастинг проходил на шестом этаже, в комнате рядом с бывшим папиным кабинетом.

Народу пришло – не протолкнёшься!

Еще внизу, в стеклянном вестибюле, где пропуска выписывают, и где милиционеры за турникетами стоят, поразила меня толпища этих жаждущих заработать миллион.

Разномастные, в основном приезжие, не москвичи и не москвички, объединенные одним каким-то блеском в глазах, общим презрением к окружающим и общей остервенелой жаждой показаться оторвано-крутыми, супер-пупер моднявыми и преисполненными по-своему понимаемой свободой, заключающейся в основном в проколотых ноздрях, ушах, языках и поголовно заголенных и татуированных животиках у девиц… Я еще подумала: неужто в Москве столько девственниц? И еще подумала, что эти явно не похожи… Скорее наоборот, на каких-то оголтелых провинциальных завсегдатаек дешевых дискотек они похожи, чем на последних московских девственниц. Я, кстати, как умная Маша оделась а-ля бизнес-вумэн: английский костюм в полоску и белая блузка с галстуком.

Но это и не нужно было, меня секретарша, которая за очередной порцией кандидаток спускалась, узнала. Узнала и сразу в сторону оттащила. Давай, мол, Верочка, я тебя без очереди к главному редактору пропущу, зачем тебе среди всей этой шушеры отираться?

И то верно!

Я как увидела, что в коридоре, где офис "Нормы Ти-Ви" творится, так сразу поняла, что уж лучше по блату, без очереди, потому что вдоль стены до самых лифтов – человек сто, не меньше стояло, сидело, балдело, жевало свою резинку, пяля свои бессмысленные бельма…

Я не стала кокетничать и согласилась, чтобы Эмма меня без очереди на комиссию пропихнула – небольшое это удовольствие, с приезжей шушерой в коридоре отираться!

Эмма меня не успела даже чаем угостить, как в приемную вышел сам Борщанский, папин шеф, и с ним еще один молодой, который теперь у них на папином месте – временно исполняющим обязанности главреда.

Борщанский улыбался, ручку жал. Представил нового… Его Владиславом Семеновичем зовут. Просил, чтобы я его без отчества, просто – Владислав…

В общем, сказали, что без всяких-яких меня они берут, чтобы я вместе с Эммой шла теперь в кабинет к юристу, заключать контракт… И чтобы в среду уже на репетицию…

В среду на репетиции я встретила Ивана".