Илья Эренбург - Падение Парижа

– Как все было? Я говорю об атмосфере…

Генерал поглядел на него тусклыми, пустыми глазами:

– Мне стыдно за мой мундир.

– Но все же?.. Меня интересуют детали.

– Детали? Пожалуйста. Нас отвели в палатку. Там стоял стол, на нем графин с водой, чернильница, перья. Офицер сказал: «Мы вас принимаем великодушно, не правда ли?» – и показал на графин. Потом он обратился к своим коллегам и сказал: «Я не маршал Фош…»

– Но он? Как держался он?

– Он похож на какого-то актера кино. Бегал, суетился, речь произнес – у него хриплый голос. Он стоял на поляне и ногой топтал траву – хотел показать: топчу французскую землю. Вот и все. А об остальном я не расскажу даже себе – слишком стыдно…

Прошло еще три дня. Тесса много работал. Повседневные заботы отвлекали его от раздумий. Приходилось заниматься всем: принимать журналистов и проверять полицейские кордоны, следить за подвозом муки и ублажать испанского посла. А тут еще подоспела реорганизация кабинета: ввели двух новых министров.

Парламентеры теперь направились в Рим. Все ждали развязки. Немцы продолжали бомбить города. Жолио каркал:

– Я никому больше не верю… Вы увидите, что они придут в Бордо…

Наконец условия перемирия были преданы гласности. Бретейль предложил устроить «день национального траура». Тесса рассмеялся:

– У него одна мысль – как бы помолиться. Любит ладан.

Решили отслужить торжественную панихиду. На богослужении присутствовали Петен и все министры. Тесса надел черный галстук – как на похороны. Возле собора несколько человек прокричали: «Да здравствует маршал!» Тесса обиделся: опять выделяют премьера!..

Во время панихиды он скучал, лезли в голову дурацкие мысли. Вдруг Полет не погибла, а сошлась с кем-нибудь?.. Виар, наверно, радуется, что не вошел в кабинет, потом скажет: «У меня руки чистые, я не подписывал…» Через два дня придется снова переезжать… Ох, как глупо вышло!.. А у Гитлера маленькие усики, как у Чаплина. Жарко!..

Когда Тесса выходил из собора, к нему подошел пожилой человек, благообразной наружности, с ленточкой в петлице. Тесса вежливо спросил:

– Что вам угодно, сударь?

Вместо ответа незнакомец ударил его по лицу. Тесса схватился за щеку и, еще ничего не соображая, крикнул:

– Но почему?

Обидчик, глядя на него темными злыми глазами, ответил:

– У меня два сына погибли…

Он не договорил – его увели полицейские. Собралась толпа. Старая женщина в трауре плакала. Кто-то хихикнул: «Съездили по морде…» Тесса поспешно сел в машину.

Он еще не оправился от потрясения, когда прибежал Жолио:

– Вы меня снова подвели. Оказывается, они занимают по договору Бордо. Я не понимаю, как вы не отдали им Марселя?..

Напрасно Тесса пытался его успокоить; говорил, что в Клермон-Ферране прекрасные типографии, что газета там расцветет – он ей устроит субсидию. Толстяк вопил:

– Нужна мне ваша помощь! Грош ей цена… Можно быть лакеем у господ, но не лакеем у лакеев! Лучше в Марселе продавать ракушки…

Жолио еще долго бушевал; потом поплелся в гостиницу, где его ждала Мари; он не сразу пришел в себя; выпил целый сифон; наконец сказал:

– Тесса едет в Клермон-Ферран. Четвертая столица. Потом будет пятая… Но с меня хватит! Точка. Все равно Францией правят немцы. А тогда лучше вернуться в Париж. Там по крайней мере у нас квартира.

– Но что ты будешь делать в Париже?

– То, что делал. «Ла вуа нувель». Как будто немцам не нужны газеты! А кто в меня кинет камнем? Тесса? Ему только что дали по морде, щека припухла. Хоть какое-нибудь удовлетворение…

Несколько дней спустя правительство выехало в Клермон-Ферран. Тесса уложил документы в поместительный портфель, проверил замки чемоданов. Потом он выглянул в окно и отскочил; по улице маршировали немцы. Нарядный лейтенант снисходительно оглядывал редких прохожих. Тесса обиделся: не могли подождать до вечера!.. Все-таки неудобно: суверенное правительство и рядом – оккупанты… Что подумают за границей? Он сдвинул бархатные портьеры, точно хотел отгородить себя от немцев.

Секретарь сказал, что машина будет через час – исправляют мотор. Тесса прилег перед дорогой. Золотые пятна солнца, пробиваясь между шторами, прыгали по стене. Вдруг он увидел глаза своего обидчика, жесткие, металлические. Что с ним сделали? А нужно понять чувства отца… Дениз… Люсьен…

И Тесса позвонил префекту:

– Я обращаюсь к вам с просьбой. На меня было совершено сегодня нападение. Благодарю вас, хорошо… Я прошу вас освободить этого человека. Он сказал мне, что его сыновья погибли на фронте. Вы – отец семейства, вы понимаете, какое это горе!.. Можно потерять голову… У меня тоже двое детей… Да, да, погибли…