Кристофер Бакли - Флоренс Аравийская

Тем временем Малик, ежедневно проповедовавший теперь с кафедры своего нового медресе, где студенты заучивали Святой Коран, постигая параллельно секреты обслуживания гоночных автомобилей, объявил этот теракт делом рук «иностранных святотатцев, которым позволили осквернить священную землю Матара». Камень был явно брошен в сторону дворца. Эмир остался крайне недоволен.

– В земле Матара никогда не было ничего священного, – сказала Лейла, обращаясь к Флоренс. – Но если честно, вся эта история со взрывом уже чересчур. Полагаю, у тебя нет об этом никакой информации?

– Разумеется, нет.

Флоренс порадовалась, что на этот раз сказала правду.

– Я на всякий случай спросила. Не обижайся.

– А почему я должна знать что-то про взрыв в центре Амо-Амаса?

– Дорогая моя, я просто хочу сказать, что в Матаре было гораздо спокойнее до тех пор, пока здесь не появилась ты со своей командой. У нас тут была настоящая Арабская Швейцария. А теперь мы все больше становимся похожи на Багдад. Газзи просто в ярости. Он сейчас на полпути из Ум-безира, а это всегда приводит его в дурное расположение духа. Я случайно услышала, как его человек Фетиш говорил о том, что у Газзи сегодня в четыре часа встреча с французским послом Вальмаром.

– Вот как? – сказала Флоренс, изо всех сил стараясь скрыть свою заинтересованность.

– Быть может, эмиру захотелось узнать у посла, какое вино подавать к какой любовнице. Однако сменим тему. Дорогая моя, они начинают задавать мне довольно прямые вопросы насчет твоего мистера Тибодо. Я считаю, ему надо поскорее закончить с этим срочным семейным делом, которое так занимает его, и вернуться сюда. Они хотят кое о чем его расспросить.

– По поводу перестрелки? А почему он должен знать об этом?

– Просто передай ему мои слова, если будешь с ним разговаривать.

Флоренс пожала плечами:

– Хорошо.

Около шести часов вечера в тот же день дверь в офис Флоренс распахнулась, и на пороге появился крайне расстроенный Фетиш в сопровождении двух мужчин из числа королевской прислуги, в которых Флоренс тут же узнала личных телохранителей эмира.

На этот раз Фетиш обошелся без обычных церемонных поклонов и формальных вопросов. В дурном настроении он был по двум причинам: из-за капризов своего эмира, а также из-за отъезда из Ум-безира. Фетиш любил Ум-безир практически так же сильно, как сам эмир. Дело в том, что он успел завести интрижку с той самой Аннабель, новым дарованием из Парижа. Разумеется, это было опасно. Но того стоило.

Эмир требовал Флоренс к себе.

– Немедленно.

Как только она уселась на заднее сиденье присланной за ней машины, а мрачный Фетиш громко хлопнул передней дверцей, в кармане Флоренс зазвонил мобильный телефон экстренной связи. Она ответила на звонок и услышала дружеский, но вместе с тем озабоченный голос Бобби.

– А, это ты, папа, – сказала она. – Как там у вас? Я сейчас еду к эмиру в сопровождении Шарифа Фетиша. Едем во дворец. Не правда ли, это здорово? Как мама? Ей уже лучше?

– Я насчет взрывчатки в джипе, – сказал Бобби. – Лягушатники все подстроили.

– В самом деле? Ну разве это не чудесно! Надеюсь, она подружилась с медсестрами?

– Я возвращаюсь в Матар.

– Нет, нет. Не думаю, что ее сейчас можно перевозить.

– До связи.

– Бо… – чуть не проговорилась она. – Будь здоров.

Убрав телефон, Флоренс обратилась к Фетишу:

– С мамой проблемы. Она в больнице. Но сейчас ей получше.

Фетиш выслушал ее совершенно равнодушно.

– Думала, может, вам интересно, – добавила Флоренс.

Войдя в кабинет эмира, Флоренс увидела там Лейлу. В воздухе витали отголоски семейной ссоры.

– Оставьте нас, – сказал эмир Фетишу и всем остальным слугам.

– Флоренс, – сказала Лейла, – эмир только что…

– Я сам проведу эту аудиенцию. То, что вы вдвоем оккупировали мой эфир, еще вовсе не значит, что я позволю оккупировать вам себя самого в моем собственном шатре.

– Дорогой, никто не пытается тебя «оккупировать».

– Оставь свое «дорогой». Итак, Флоренс, до меня доходят некие слухи. Я хочу избежать двусмысленности и в свою очередь довести их до вашего сведения.

– Да, мой повелитель.

– Оставьте свое «мой повелитель». И не думайте обе, что сумеете одурачить меня лестью. Можете плести свою паутину сколько угодно, но я вам не насекомое. Поэтому сейчас я задам прямой вопрос. Вы занимаетесь любовью с моей женой?

– Газ, – сказала Лейла. – Это уж слишком оскорбительно.

– Пусть она ответит.