Владимир Войнович - Два товарища (сборник)

– По прическе догадалась. Жалко, волосы хорошие.

Ровно гудела машинка, и Таня деловито водила ею по моей голове, и я смотрел на свое отражение, которое казалось мне все более уродливым.

– Голова у тебя какая-то шишковатая, – сказала Таня. – Говорят, такие только у умных людей бывают.

– Что ж ты тогда не пришла? – спросил я. – Когда у часов договаривались встретиться.

– А ты разве приходил?

– А как же. Я там полтора часа проторчал.

– Полтора часа? – удивилась она. – А я, знаешь, не хожу на эти свиданки. Договоришься с каким, так он тебя обманет, пойдешь – одно расстройство.

Я посмотрел в зеркало на свой безобразно голый череп и без всякой надежды спросил:

– Может, тогда сегодня встретимся?

– Можно, – сказала она, сдергивая покрывало. – Пятнадцать копеек.

Мы подошли к кассе, я заплатил, а она расписалась в ведомости.

– Я в семь часов кончаю работу. Приходи сюда. – Она обернулась к двери: – Следующий!

Вечером мы сидели в парке на лавочке недалеко от плакатной экспозиции «Мы покоряем космос». Bpaщающийся фонтан рассыпал по кругу сверкающие в электрическом свете брызги. По радио кто-то читал «Моцарта и Сальери» таким голосом, будто передавал сообщение ТАСС.

Рядом с нами сидели молодые муж и жена, oба в серых костюмах. Муж покачивал стоявшую перед ним детскую коляску, равнодушно глядя на проходящих мимо людей.

На открытой эстраде шел концерт, приятный женский голос исполнял самую популярную песню сезона «Ты не печалься, ты не прощайся».

– Это хорошо, что ты пришел в парикмахерскую, – неожиданно сказала Таня. – Если б я тебя встретила на улице или хотя бы здесь, в парке, первая ни за что бы не подошла.

– Это еще почему? – удивился я.

– Из гордости. Как говорится, чем девушка горже и грубей, тем лучше качество у ней, – сказала она со значением.

– Как? – не понял я.

Она повторила.

– И у тебя хорошее качество? – поинтересовался я.

– У меня очень хорошее, – ответила она серьезно, но тут же поправилась: – Смотря, конечно, в каком смысле. Если насчет характера, то ты не надейся, от меня просто так ничего не добьешься.

– Да я от тебя ничего не хочу добиваться, – смутился я. – Я просто так встретил тебя и позвал. Если не хотела, могла не идти.

– Нет, я вообще-то не против, если по-человечески, с уважением, если погулять хорошо да подружиться месяц-другой, а не в виде корыстных целей.

– Да что ты несешь? – возмутился я. – Какие у меня могут быть к тебе корыстные цели?

Вот уж не думал, что она такая дура. На вид вроде нормальная, тогда, в милиции, мне даже понравилась, тут на тебе – прорвало. Я уже пожалел, что пригласил ее в парк. Лучше б дома лежал, книжку читал.

На летней эстраде раздались аплодисменты, а потом, видно на «бис», певица снова запела «Ты не печалься».

– Я раньше тоже пела в самодеятельности, – сказaла Таня. – Исполняла романсы. «Средь шумного бала случайно…» – закричала она нараспев дурным голосом.

Ребенок в коляске проснулся и заплакал. Отец зашикал на него и стал остервенело трясти коляску. Женщина посмотрела на Таню осуждающе и сказала:

– Можно бы и потише. Ребенка вот разбудили.

– С ребенком надо в детский парк ходить, – огрызнулась Татьяна. – А это взрослый, культуры и отдыха.

– У вас-то никакой культуры и нет, – сказала женщина.

– А у вас есть? – поинтересовалась Таня.

Я не знал, как себя вести. Первым нашел выход из положения молодой отец.

– Пошли, – коротко приказал он жене и, поднявшись, пошел в сторону танцплощадки, толкая перед coбой орущую во весь голос коляску. Женщина тоже поднялась и пошла следом.

– Культурная! – крикнула вслед ей Таня. – Ты хоть рубашку убрала бы под платье, культура! – Довольная, она повернулась ко мне: – Ничего я ее отшила, скажи?

– Ничего, – сказал я. – Можешь за себя постоять.

– Да уж спуску не дам никому, пожалуй, – сказала онa с сознанием собственного достоинства. – Меня отец так учил. У тебя-то отец есть?

– Есть, – сказал я.

– А где он работает?

– Дома.

– Кто ж это дома работает? – не поверила она.

– Отец. Он писатель, – пояснил я неохотно.

– Писатель? – Она посмотрела на меня недоверчиво. – И чего же он написал?

– Он пишет репризы для цирка. Знаешь, что такое репризы?

– Нет.

– Ну вот, например: «Бип, что у тебя в чемодане?» – «У меня в чемодане теща». Ха-ха-ха!

Реприза произвела неожиданный для меня эффект. Таня задергалась и тихо поползла с лавки.

– Ты что? – Я подхватил ее под мышки, чтобы она не свалилась.