Николас Спаркс: Ангел-хранитель

— Я люблю тебя.

— Скажи, что хочешь уехать со мной.

— Я хочу уехать с тобой.

— Потому что ты любишь меня.

— Потому что я люблю тебя.

Краем глаза Джулия увидела как во сне своего ангела-хранителя, появившегося из-за окутанного ночной тьмой песчаного холма.

Видение обрело четкие очертания, Сингер бросился на Ричарда и сомкнул челюсти на руке, сжимавшей револьвер. Он вцепился в нее мертвой хваткой, и Джулия вместе со своим мучителем повалилась на землю. Ричард дернул руку, пытаясь высвободиться. Сингер не ослаблял хватку, мотая головой. Ричард болезненно вскрикнул, и револьвер выскользнул из его руки.

Теперь он оказался на спине, пытаясь защитить горло от клыков Сингера. Лицо его было искажено болью. Одной рукой Ричард отбивался от пса, а второй тянулся к револьверу. Сингер продолжал рваться к шее врага. Джулия неожиданно вскрикнула, и собственный крик придал ей сил, позволив подняться на ноги.

Она встала и выпрямилась, понимая, что нужно что-то делать… и в это время Ричард снова завладел револьвером.

Звук выстрела заставил Джулию замереть на месте. Сингер протяжно и мучительно взвизгнул.

— Сингер! — крикнула Джулия. — О Боже… нет!..

Еще выстрел, и пес снова взвизгнул, на этот раз гораздо тише. Оглянувшись через плечо, Джулия увидела, что Ричард окончательно высвободился и встал. Ее охватила дрожь, которую было просто невозможно унять.

Сингер отчаянно пытался подняться, жалобно скулил и вздрагивал от боли. Кровь из раны толчками выплескивалась на песок.

Откуда-то издалека раздался вой полицейских сирен.

— Нам нужно идти! — хрипло произнес Ричард. — Времени почти не остается.

Джулия не слышала его, завороженно глядя на Сингера.

— Пошли! — рявкнул Ричард и, снова схватив ее за волосы, больно дернул.

Джулия принялась сопротивляться, она кричала и брыкалась, когда с вершины песчаной дюны прозвучал голос:

— Ни с места! Не двигаться!

Ричард и Джулия увидели Дженнифер Романелло одновременно. Ричард прицелился и выстрелил. В следующее мгновение из его груди вырвался сдавленный хрип. Что-то сильно ударило ему в грудь, а в ушах прогремел грохот мчащегося на всей скорости грузового поезда. Ричард выстрелил снова, но промахнулся, и тут же что-то обожгло ему горло, сильным толчком отбросив назад. Он почувствовал, как кровь хлынула в легкие. Ричард попытался вздохнуть, из горла вырвался лишь мучительный хрип. Ему захотелось плюнуть в сторону приближающихся полицейских, но он не смог — силы стремительно покидали его. Револьвер выскользнул из рук, а сам Ричард упал на колени. Голова кружилась. Он всего лишь хотел счастья для Джулии, счастья для них двоих… Очертания окружающего мира потеряли резкость. Ричард обернулся к Джулии и попытался что-то сказать, однако не смог произнести ни слова.

Из последних сил Ричард держался за свою мечту, мечту о жизни с Джулией, женщиной, которую он любил.

«Джулия, — подумал он, — моя любимая Джессика…»

И рухнул лицом в песок.

Джулия посмотрела на него, затем перевела взгляд на Сингера. Тот лежал у ее ног, тяжело дыша. Джулия наклонилась над псом, пытаясь разглядеть его сквозь пелену застилавших глаза слез.

Она положила руку ему на голову, и Сингер заскулил. Когда Джулия приподняла его голову, Сингер застонал так жалобно, что она подумала: сейчас у нее от жалости разорвется сердце.

— Не двигайся… я приведу врача, хорошо?..

Она почувствовала у себя на лице его дыхание, частое, но неглубокое. Сингер лизнул ее, и Джулия его поцеловала.

— Ты мой любимый, ты мой славный… Ты такой храбрый… храбрый…

Пес почти с человеческим пониманием посмотрел на нее. Затем взвизгнул еще раз, и Джулия безудержно зарыдала.

— Я люблю тебя, Сингер, — прошептала она. — Спи спокойно, мой хороший. Все кончено. Со мной ничего не случилось, можешь спать спокойно…

Пока Майк возился у плиты на кухне, Джулия вышла в спальню. Дом наполнял восхитительный аромат соуса для спагетти. Она щелкнула выключателем, и в комнате зажегся свет. Прошло два месяца после той жуткой ночи на берегу океана. То, что произошло после, представлялось Джулии окутанным какой-то туманной дымкой, пестрой вереницей событий, сливавшихся воедино. Она помнила, как Дженнифер Романелло помогла ей дойти до дома; помнила, как врачи «скорой медицинской помощи» занимались Майком и Питом; помнила, как дом медленно заполнялся людьми. После этого воспоминания затуманивались, а затем в их цепочке возникал настоящий провал, черная пустота.