Борис Минаев - Психолог, или ошибка доктора Левина

Марина купила коробку конфет «Восьмое Марта», Мишке пастилы и козинаков, и они пошли.

… Вот здесь, в районе Донских проездов, Лева в последний раз видел Нину Коваленко. Ну, если не считать той идиотской встречи на Арбате. Тридцать лет назад. Вполне вероятно, что здесь, в районе Донских проездов, он в последний раз видит Марину. Тридцать лет, такой невероятно огромный срок, а он все такой же дебил. В отношениях с женщинами. Во всех остальных отношениях его дебилизм тоже заметен, но как-то совершенно не волнует. Но почему не удалось ни на сантиметр продвинуться в этом, самом простом и ясном на свете занятии? Просто кошмар.

Впрочем, сейчас надо думать не о себе, а о Марине и о Мишке. Надо. Но никак не получается.

… Тридцать лет назад они вот здесь попрощались. Ну не точно вот здесь, где-то ближе к больнице. Нина что-то сказала – не надо со мной идти, или как-то даже без слов дала понять, что все, хватит, отстань, – и убежала вперед, догонять подружку или подружек, кажется, их было три девчонки.

Он долго топтался на месте, не зная, что делать, потом пошел другой длинной дорогой, кажется, вон туда, боялся, что встретит их в метро, и будет очередной идиотизм.

Но в метро их уже не встретил…

Ну вот и приемный покой.

Они вошли, вдохнули больничный запах, Лева сжал Маринину руку, боялся, что опять будут слезы, она отдала сестре направление, та созвонилась с отделением, Мишку увели на осмотр, сестра села заполнять карту.

Заполняла долго и нудно, они сидели и молчали первое время. Первые минуты две. Но молчание было невыносимо.

– Не знаешь, как часто можно навещать? – спросила она сухо. – Не помнишь? Ты же здесь, кажется, сам лежал?

– Не помню, – сказал он. – Часто не надо. Ему только хуже будет от этого. Приезжай раз в неделю. Потом договоришься, чтоб на выходные домой отпускали.

– А можно? – обрадовалась она.

– Конечно. По крайней мере, раньше было можно.

– Сейчас небось нельзя… – задумалась Марина.

– Договоришься, – сказал Лева. – Ты, самое главное, врача постарайся обаять. Ты можешь, я знаю…

– А если врачиха?

– Врачиху обаяй. Женщины тоже люди.

– А ты-то откуда знаешь? – засмеялась Марина.

– Слушай… – сказал он, и сам удивился тому, как участилось сердцебиение. – Слушай, это твое решение, про Мишку, я надеюсь, это не из-за наших с тобой отношений? Мне бы очень не хотелось… так думать…

– А ты не думай, – сказала она. – Да и вообще, при чем тут ты? Ты свою функцию уже выполнил. Но лечение мальчику необходимо, сам знаешь.

– Да, да… – торопливо согласился он. – Я знаю. Ты правильно все решила. Ты должна поступать так, как считаешь нужным, как чувствуешь, ты лучше знаешь Мишку…

– Да ничего я не знаю, – вдруг сказала она и отняла руку. – Просто надоела вся эта безысходность. Изо дня в день одно и то же. И никакого просвета. Знаешь, доктор, ты меня больше не трогай, ладно? Не хочу. И вообще…

Она замолчала.

– Что вообще? Договаривай.

– Устала я от тебя, – сказала она и подняла на него глаза. – Прости, не могу больше.

– Мальчику сколько полных лет? – громко спросила сестра.

– Одиннадцать! – громко сказала Марина. И шепнула ему:

– Давай не здесь, а? Положим Мишку, и там, на улице поговорим…

– Я на улице плохо умею разговаривать, – сказал Лева. – Давай лучше здесь.

– Ну как хочешь… – пожала плечами она. – Да, собственно, я уже все сказала.

– Это из-за Даши? – глухо спросил он.

– Из-за нее тоже… Понимаешь… Если бы я ее не знала, совсем, ну какая разница, подумаешь, сходил налево, да и потом, налево, направо, я к тебе никаких претензий никогда не имела, в смысле, на тебя… Но теперь она мне ближе, чем ты. Вот так. Вот такие странные у нас с тобой отношения, доктор, – засмеялась она своим хриплым голосом. – Не расстраивайся. Я тебе не пара. Я это давно поняла. Я так… временная остановка в пути.

– А путь куда?

– Это уж тебе виднее. В Америку, наверное. Или еще куда. Давай прекратим, а? Сейчас Мишку приведут. Прощаться надо. Нехорошо…

– У нас с ней ничего нет. И не было, – зачем-то сказал Лева и тут же понял, что сморозил глупость.

– А ты думаешь, я не в курсе? – спросила Марина. – Да у тебя все на лице написано. Всегда. И потом, зачем сейчасто врать? Все у вас было. Просто вести ты себя не умеешь. Не научили тебя в детстве. Ну ладно, все, – сказала Марина и встала.

– Домашний адрес продиктуйте, пожалуйста! – сказала сестра, как будто ждала этого момента.

Марина подошла к столу и начала диктовать адрес, в этот момент привели Мишку, со свертком под локтем, притихшего и настороженного, как мышь.